Ведущая — Эльвира Оверченко:
Несколько дней назад Россия стала членом Всемирной торговой организации. Закончился длинный путь (18 лет), когда мы туда стремились. И сегодня мы поговорим о том, что хорошего и что не очень хорошего может нам принести членство в ВТО. Мой собеседник – экономист, доцент кафедры Финансы» Амурского госуниверситета Геннадий Трошин.
— Здравствуйте, Геннадий Александрович.
— Здравствуйте.
— Опять мы с вами говорим на трудные, хоть наша программа называется «Простые вопросы». Первый вопрос наивный, но необходимый вообще для понимания всего остального. Что такое ВТО и зачем туда все стремятся попасть?
— Это Всемирная торговая организация, которая определяет правила общей мировой торговли. Способствует продвижению товаров на рынке, борется с антидемпинговыми мероприятиями, снимает барьеры, регулирует таможенные тарифы.
— В этой организации договариваются о том, как будут торговать.
— Договариваются.
— Мы жили без ВТО, обыватели говорят: «мы 100 лет жили, ещё столько бы прожили». Зачем нам ВТО?
— В принципе, пахать землю можно на коне, но можно на современном тракторе. Поэтому если 97 процентов мирового сообщества входит в эту организацию, то Российская Федерация имеет восьмой по объёму рынок, наверное, нужно туда стремиться. В телеге прошлого далеко не уедешь.
— А почему нас 18 лет туда не брали?
— Во-первых, Российская Федерация, по мнению этих членов, вела себя не совсем адекватно. Давайте вспомним эмбарго на ввоз грузинского вина и минеральной воды.
— То есть всё это нам аукалось?
— Поставки овощей, белорусское молоко. Эти меры являются явно антиторговыми. Были проблемы и политического плана, например, проблема с Грузией, которая была против приёма. Одной из особенностей стран ВТО является то, что все страны должны согласиться на приём новых членов.
— 100 процентов членов должны согласиться?
— Да.
— Понятно. Геннадий Александрович, Россия стремилась туда для чего? Кому это, прежде всего, нужно? Производителям? Автопрому точно не надо. Сельскому хозяйству – тоже не особенно. Кому это нужно? Какой нашей промышленности, и каким товарам нужно идти на рынок?
— Это нужно нам здесь живущим всем. Мера эта достаточно сложная и неоднозначная. Даже при голосовании в Государственной думе голосовали: 238 голосов «за», 208 – против при одном воздержавшемся. Как видим, даже здесь расклад неоднозначный. Ряд отраслей, безусловно, от этого выиграют.
— Какие отрасли?
— Экспортоориентированные отрасли, то есть сырьевые отрасли. Мы от наших сырьевых товаров получаем где-то чуть ли не до 70 процентов наших доходов.
— Это газ, нефть, метал?
— Газ, нефть и металлы.
— Кому придётся туго при ВТО?
— Хуже всего придётся сельскому хозяйству. Почему?
— Все об этом говорят, что у нас и так всё дорогое.
— И сельскохозяйственному машиностроению. Почему? Потому что мне как гражданину чем дешевле, тем лучше.
— Вам всё равно, какое покупать?
— Да. Я, скорее патриот, но я куплю при прочих равных условиях более дешёвый товар.
— Понятно. Китай тоже член ВТО, да? Сейчас спустимся на совсем бытовой уровень. Китай в ВТО. Они производят кучу сельскохозпродукции, они завалят нас всем дешёвым и разным. Как вы считаете, наше сельское хозяйство на Дальнем Востоке просто погибнет под этим натиском или нет?
— Я думаю, что нет по одной простой причине: у нас есть ресурс, которого нет в Китае – земля. Это важный ресурс, природный ресурс. Поэтому интереса по дешёвому продовольствию в мире больше не будет, потребление продовольствия растёт. Имея земельный ресурс мы относительно можем здесь быть.
— А что нам с землёй делать? Ну, много её у нас, и что? Ну, стоит она.
— Это общемировой ресурс, если уж на то пошло. Она всё равно будет обрабатываться, не нами, так теми же китайцами.
— Понятно. Как-то не совсем оптимистично. Ну ладно. Я прочитала такую цитату у Шувалова 28-го числа. Первый вице-премьер Шувалов считает, что в связи со вступлением России в ВТО нет опасности для российского производства на Дальнем Востоке, надо успевать поворачиваться и работать быстрее. Это РИА «Новости сообщают», цитата. Вы согласны с таким заявлением, что на самом деле никакой угрозы нам на Дальнем Востоке со стороны Китая при вступлении в ВТО нет?
— Для Амурской области, для нас здесь сидящих, я думаю, так же, как финансовый кризис 2008 года, мы почти не увидим. Почему? Потому что у нас нет производства с высокой добавленной стоимостью, по сути дела – производства. Может, пострадает Комсомольск. Для сельского хозяйства у нас где-то с 15-18 годов мы тоже можем почувствовать и здесь, на Востоке. Почему? Потому что доля господдержки сельского хозяйства снизится. С нынешних 9 миллиардов рублей наполовину, до 4-х.
— Это уже плановые такие, запланированные?
— Да. Во всяком случае, озвученные.
— На бытовом уровне ВТО будет означать для обычных людей, что товаров на рынке будет больше, конкуренция будет сильнее, и цены будут ниже. Так?
— Не будет ниже. Скорее всего, ассортимент расширится, может быть, товары будут другие.
— А почему не будет ниже?
— Потому что нам для того, чтобы защитить своего товаропроизводителя, свой внутренний рынок, придётся опускать рубль.
— Цена ниже не будет.
— Почему выиграл Китай от ВТО? Там была дешёвая рабочая сила, которая составляла где-то 10-15 процентов от уровня США, 110 долларов в 2001 году. Там был недооценённый почти наполовину юань. В результате они обновили основные фонды, провели техническое перевооружение. К ВТО они тщательно готовились. У России, к сожалению…
— У нас 18 лет шли и быстро вступили?
— Вступать необходимо было, нам нужны технологии. У нас основные фонды изношены, по данным печати, на 70 и более процентов. Нужно техническое перевооружение, нужны новые технологии. Без ВТО мы их не получим.
— Ясно. Что вы можете сказать об экономических прогнозах на эту осень? Бензин уже подпрыгнул в цене, с 1 сентября повышаются коммунальные услуги. Что будет с нашей экономикой? Будет ли кризис? Как осенью всё будет происходить?
— Вопрос тяжёлый. Знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Делать прогнозы – дело неблагодарное.
— Как вы думаете? Вы же анализируете?
— Я предполагаю, что цены должны подняться в любом случае по следующим причинам. С сентября тарифы на ЖКХ, электроэнергию, на газ в очередной раз повышаются.
— Повысится всё по цепочке.
— Да. Стабилизирующим фактором явится сейчас, что у населения осенью денег не очень много. Надо детей в школу собрать.
— А какой же это стабилизирующий фактор? Наоборот, дестабилизирующий.
— Когда денежной массы меньше, сколько цен должно быть: скорость оборота на денежную массу. Денежная масса сократилась, цены приостановились. Денежная масса увеличилась, цены растут.
— Отсутствие денег у населения будет сдерживать рост цен?
— По статистике у нас где-то по сравнению с прошлым годом на 3-4 процента денежная масса сократилась. Это стабилизирующий фактор. В целом, я думаю, что инфляция по году будет порядка 7 процентов. Большинство экспертов склоняется к тому, что около 7 процентов.
— Спасибо вам большое за разговор.
Мы сегодня говорили о ВТО и оказалось, не только о ВТО, но и об осенних экономических событиях. Это были «Простые вопросы», и сегодня мой гость – экономист, доцент кафедры Финансы» Амурского госуниверситета Геннадий Трошин. Всего доброго!
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2012/09/04/2747.html