Ведущий — Сергей Логвинов:
А знаете, вы, друзья, что такое «Простi питання»? Может быть, кто-нибудь и знает, что «Простi питання» – это «Простые вопросы». И «Простые вопросы» сегодня для Андрея ДАНИЛКО.
— Андрей, добрый вечер!
— Добрый вечер.
— Андрей, спасибо тебе огромное. Ты помнишь, який подарунок я тобi зробив у Киевi?
— Сумку, да?!
— О, сумку! Я сказал, гроши туда положи…
— Та, то ж маленькая сумка для грошей….(смеются).
— …и приезжай в Благовещенск. Я не знаю, привёз ли ты с собой этот рюкзак. Наверное, нет. Но сам ты приехал, слава богу. Спасибо тебе огромное.
Какие впечатления о концерте? Если честно.
— Ну, тяжёлый был концерт. Я объясню, почему. У каждого города своё восприятие Сердючки. Нас очень давно не было на экране, с концертами. И мы сделали такую форму, не концертную, а больше как встречу. Мы общаемся, показываем старое, показываем новое – винегрет. Это не специально выстроенная программа. В следующий раз, когда люди поймут, в каком направлении мы работаем, они будут приходить, понимая, что мы делаем на сцене, и, зная, куда они идут. А сегодня они немножко присматривались, что это такое, что это будет, к чему это, и кто это. То есть было такое знакомство. Но я считаю, что для первого раза очень даже нормально.
— Ты не боишься, выступая в России, каких-нибудь провокаций?
— Отчего? Почему?
— От того шлейфа, который тянется после «Евровидения».
— Нет. Люди очень умные на самом деле.
— Но хватает же всяких.
— Хватает, конечно, всяких. Но люди умные, особенно в северных регионах, сибирских. Они абсолютно точно понимают, почему это сделали со мной. Потому что нужен был какой-то мальчик для битья. Получился я. Потом и ревность из-за группы «Серебро». Первый канал, они замутили, все поверили.
Понимаете, когда политика вмешивается в творчество, это ужасно. И в то время, когда было «Евровидение», была проблема Украина – Россия – газ. То есть газ не могут поделить. Кто виноват? Верка Сердючка! Но, знаете, есть поговорка «Одна собака лает, а не спит всё село». Вот это из этой серии.
— Это точно. Скажи, пожалуйста, ты какую в идеале публику хочешь для себя?
— Публику домашнюю, семейную. То есть должно быть и для детей что-то, и что-то для взрослого поколения. Это и рассказы нашего поколения людей, тридцатилетних, о пионерских лагерях. Они вспоминали, они что-то помнят. Для более взрослого поколения, может быть, будут какие-то фразы у «мамы». Детям нравится Света, которая чокнутая скачет, как идиотка. А для детей… Вот валяются эти бумажки. А дети в шоке: как будто космос.
Ростик работает для девочек.
— Чтобы обольщать, конечно.
— Нравится девочкам.
— А «мамо» для кого?
— Для пенсионеров. То есть хочется, чтобы это была добрая семейная публика.
— Организаторы концерта мне подарили два пригласительных билета, и я должен был кого-то позвать. Я пришёл на концерт с народной артисткой России Анной Лаптевой, артисткой нашего театра. Но самое прикольное, знаешь в чём? В том, что её девичья фамилия… Догадайся с одного раза.
— Не знаю.
— Сердюк. Она, конечно, как актриса – человек наблюдательный. Ей безумно всё понравилось. И она говорит: «Откуда такая философия жизни?! Все эти стройотряды, детские пионерлагеря?! Настолько точно всё»
Шутки ниже пояса обязаны быть. Но у тебя это настолько филигранно происходит, настолько не переходит в пошлость! Где ты видишь границу, чтобы не перейти?
— Этому нельзя научить. Это самоощущение.
— Своё собственное?
— Конечно. Я никогда не рассказывал анекдоты. Я стеснялся. Знаете, почему? Спросите у меня: «Почему?».
— Почему?
— Я вам отвечу, раз у вас такой вопрос возник (смеются). Я не люблю рассказывать чужое. Мне кажется, что я это плохо делаю. Мне кажется, что, когда я начинаю рассказывать анекдот, мне надо привнести что-то своё. А меня это смущает. И поэтому люди, которые прячутся за анекдотами, для меня очень большой показатель. Они могут не поддержать разговор в чём-то, просто говорить: «А вот этот анекдот. А вот этот…» И бывает, что меня раздражают в компании люди, которые рассказывают анекдоты. Потому что мы не можем поговорить нормально, так как они рассказывают какие-то чужие заготовки.
— А сам никогда не придумывал анекдоты?
— Нет.
— А что впереди у тебя? Что будет через десять лет?
— Я не знаю, что будет завтра…
Хотим сделать мини-спектакль с Инкой-«мамо», на двоих, без музыки. То есть только Сердючка и только «мамо». Это такой театральный проект будет. И шоу-программа «Сердючка», в которой разные номера. Я буду играть разных персонажей, кроме Сердючки. Первое отделение – театральные миниатюры. Второе отделение планируем сделать музыкальным. Некоторые вещи, тематику, мы пробуем сейчас: «Смайлики», «Сигареточку» и так далее.
Форма интимная, без всяких барабанов. То есть такая очень доверительная. И заметьте, что песни, которые люди слушают первый раз, идут лучше, чем те, которые уже знают. Вот «Дольче&Габбана» много заказывают. Они как с ума сошли. Песня звучит на радиостанциях как неготовая. Это как демо-вариант.
— Но в Youtube уже вариантов двадцать выложено.
Верку Сердючку уже позвали в «Песню года»?
— А что вас удивляет?
— Это прорыв.
— Нет, просто песня «Дольче&Габбана» понравилась.
— А, с этой песней!
— Конечно.
— Но какое-то количество лет тебя не звали на эти фестивали.
— Значит, не было такой песни.
— Думаешь, что так?! А может, всё-таки сознание меняется?
— Я думаю, если бы материал был хороший, то меня позвали. Понятно, что в тот период, в который мы работали после «Евровидения», очень много было немецких, итальянских, английских, на абракадабре песен, которые мы там работали. Для них мы там были какими-то городскими сумасшедшими.
Очень круто принимали в Париже. Франция, Англия – две страны, которые абсолютно точно и правильно воспринимали Сердючку, как я её задумывал. Не просто парень переодетый, а как я планировал такой арт-персонаж. В принципе то же делает Lady Gaga. Но она делает больше эпатаж, но тоже чокнутая, в хорошем смысле слова. И поэтому это вызывает интерес. Всё-таки на сцене люди должны быть какие-то необычные. Мне так кажется.
— Благовещенск успел хоть чуть-чуть увидеть? Морозом он таким тебя встретил!
— Вы знаете, тут в номере сижу, у вас тут топят как Ташкент. Я уже открыл окна. И мне кажется, из окна очень похоже на Москву. Знаете, чем? Вот такие дома, дворики. Такие дома, как в гостиницах украинского посольства, когда окна выходят во двор. Очень спокойно. И сегодня я опять смотрел, ел ваш омлет какой-то, и вьюга… И думаю, как в детстве, когда меня послали за молоком. Я иду с этим бидончиком. Ночь, спать хочется. Шарф, завязанный сзади. И ощущение детства. Мне приятно, что в Благовещенске мы почувствовали эту зиму, по которой очень соскучились.
— Спасибо тебе огромное. Удачи тебе!
— Вам спасибо большое.
— Спасибо большое за всё.
Источник новости: http://www.amur.info/easy/2010/12/10/1859.html