За ноль внимания покусаю

Как северные авторы помогут современной литературе?

Сейчас нужно вручную вылавливать тех, кто пишет грамотно и со вкусом, утверждает поэтесса Ольга Магницкая.

В марте амурчанка стала лауреатом премии имени Юрия Рытхэу. Это, по её словам, в какой-то мере послужило подтверждением её поэтической квалификации. О делах литературы мы поговорили в преддверии Всемирного дня поэзии (21 марта).

Ушли в блог

– Чем ценна эта премия?

– Начать с того, что Юрий Рытхэу (1930 – 2008) – известный русский и чукотский писатель. Его северными романами зачитывалась вся страна в конце прошлого века. Я, помню, ещё в школьном возрасте читала его «Сон в начале тумана» с 

фонариком под одеялом. И когда меня поздравили с третьим местом в конкурсе имени Юрия Сергеевича в номинации «поэзия» (всего их три, вместе с «прозой» и «публицистикой»), было чувство, что замкнулся какой-то судьбинский цикл в моей жизни.

Премия хотя и не национальная, а межрегиональная, но в её соискании участвуют достаточно серьёзные люди из российской литературной элиты (в этом году выставлялось около 70 произведений). Конкурс несколько специфический, так как направлен на поддержку и развитие, в том числе, этнической северной литературы. В большинстве лауреатами становятся московские литераторы или местные авторы. И в такой традиции я считаю свой результат очень хорошим, ведь для комиссии я была абсолютно «чужеродным» элементом, без всяких писательских званий и статусов. Но мои стихи, представленные на конкурс, были написаны в многочисленных командировках по северу Дальнего Востока. В общем, знала, о чём писала.

То же, кстати, случилось и с моим товарищем по созданному нами Творческому объединению «Полярная литература». Он долгое время работал на Ямале и выпустил прекрасную книгу об индустриализации полуострова. В номинации «публицистика» он стал вторым после известного московского журналиста, и для жюри тоже был не конъюнктурной фигурой. Не секрет, что для конкурсных работ многие авторы выбирают выигрышные темы в русле статуса и миссии премии. И комиссии зачастую приходится выбирать между актуальностью произведения и его литературной ценностью. Так что я благодарна жюри последнего состава за непредвзятость и эстетическую компетентность. Часто литераторы сами ставят оргкомитеты в щекотливое положение. Вот «очаровательную» ситуацию я наблюдала в прошлом году на фестивале «Литература Тихоокеанской России» во Владивостоке. Прибывшие московские литераторы три дня заглядывали в рот заму полпреда президента РФ по ДФО, потому что прошёл слух о некой обещанной премии. Тематику не разглашали, но, видимо, чтобы угодить вкусам властей, москвичи сами предложили: «Давайте сделаем героем нашего времени предпринимателя?» Смеялся весь зал.

– А вообще без конъюнктуры в литературе никак?

– Конечно, есть определённые знаковые события, актуальные темы – их  надо описывать. И это нормально – поработать в какой-то теме. А задача жюри – соблюсти баланс между актуальностью и собственно творчеством.

Здесь просматривается другая проблема, несколько необычная для России, где литературная элита и власть всегда были в каких-то «отношениях». В ходе перестройки, я так понимаю, к власти пришли абсолютно равнодушные к литературе и искусству люди, кидая творческой интеллигенции «подачки» в виде премий, повышения зарплат, но по существу просто её не замечая. Объективно эта позиция понятна – в 90-е важнее были экономические, оборонные задачи. И в этом власти преуспели! Но так и не поняли, почему их за это не носят на руках. Думается, потому, что нельзя всю творческую интеллигенцию заменить командой «Камеди клаб» и идеологическими педалями типа «Вести за неделю» и «Вечер с Владимиром Соловьёвым». Та же советская номенклатура, при очевидных ошибках и перегибах, чётко понимала и место творчества в обществе, и невозможность заменить его качественной пропагандой.

Российской культуре всегда были свойственны такие явления, как идеологическая борьба, гонения инакомыслия и т. п. Всё это держало литераторов «при делах». Но безразличия они не вынесли – ушли в блоги. И не удивительно, что в творческой среде считается хорошим тоном ругать власть: «За ноль внимания на меня я тебя хоть покусаю». Недавно довольно известный московский композитор попросил меня написать стихи к его музыке. Я предложила бодрую заготовку – как раньше бы сказали, «про Родину, про партию…» Реакция: «Ты хочешь меня карьеры лишить? Не отмоюсь потом!»

Кто  герой? 

– Значит, загнать сегодня искусство в пропаганду – гиблое дело?

– Думаю, да. В той же литературе нужно вытащить всех (стОящих!) из блогов, а главное – куда вытащить, что предложить? И обязательно показать свою заинтересованность судьбой писателей, их местом в обществе, а не так: «Давно что-то мы ничего не давали литераторам». От этого лучше относиться к власти большинство наших литераторов не будет.

Сейчас часто вспоминают Гослит: не в смысле его цензорских функций, а как огромный штат редакторов, критиков, искусствоведов, который «окормлял» писательскую братию и способствовал повышению качества русской литературы, которая сегодня прихрамывает. Мне недавно плакался директор Института русско-корейского перевода мистер Ким: «Продажи русской литературы за рубежом неуклонно падают – нечего переводить, не берут современную литературу. Так, Пушкина, Гоголя…».

– Выходит, сегодня особая потребность в железной руке, которая всех «построит»?

– Дело в общественном консенсусе, когда мы слушаем друг друга и думаем, как лучше поступить. Такой консенсус и образуется через интеллигенцию, через культуру и искусство. И по-другому никак.

Не секрет, что после слома гослитовской системы исчезло давление не только политическое, но и эстетическое, и нас захлестнул ворох графоманства. И сейчас нужно прямо-таки вручную вылавливать тех, кто пишет грамотно и со вкусом. Вот этим мы в своём объединении «Полярная  литература» и занимаемся уже два-три года. Скоро получим грант от арктических спонсоров, будем работать в штатном режиме. Хотелось заниматься Дальним Востоком, но власти этого уровня остались равнодушными к нашей идее. А вот по арктическим территориям поддержали. Север я очень люблю и понимаю его – ещё в детстве с родителями изрядно там поездила.

Добавлю, что школьные учителя просто плачут от отсутствия хорошей 

современной литературы – новых имён, форм. Поэтому цель нашего объединения – отфильтровать собранные произведения и внедрить их в региональный компонент школьного образования.

Бездействовать больше нельзя – всё идёт к потере престижа русской литературы. Профессионалы старой советской школы умирают. Им, конечно, есть кому передать свой громадный опыт, но нет системы передачи, каналов связи со способной молодёжью. Этому мешает ещё и масса псевдообучающих контор по литературному мастерству, в лапы которых молодые авторы первым делом и попадают. Пару раз обжигаются и теряют творческий запал. Всё кончается квартирными чтениями и разочарованием.

– Вы упомянули, что на предложение сделать литературным героем нашего времени предпринимателя Владивосток отреагировал смехом. А по-вашему, кто же этот герой?

– Человек, верящий в будущее своё и страны, работающий на эту веру вопреки всему безобразию вокруг: бюрократии, безразличию, общественным разногласиям. К примеру, некий амурчанин в некоем департаменте на руководящей должности отказался заниматься приписками для отчётов в Москву. Ему намекнули, что должность уйдёт его заму, и он ответил: «Пускай». И некоторое время, пока искал другую работу, таксовал.

– Как давно вы пишете стихи?

– Удивитесь, но всего лет пять. В то время судьба свела меня с индийским святым Муджи – Энтони Полом Му-Янгом – одним из самых известных и сильных духовных учителей современности. Мы встретились на одном из его даршанов (дословно – лицезрение божественности) в Киеве. Тогда на встречу целая толпа собралась со всей Европы. Муджи зашёл осмотреть зал, снятый для мероприятия. И я, случайно увидев его там, обрадовалась неимоверно – живой святой! Сама кинулась обниматься, Муджи засмеялся и тоже обнял меня. Тем же вечером пошли стихи, о которых до этого как-то и речи не было.

Наверное, в этом ничего удивительного: Индия – страна чудес, и когда человек начинает задумываться, как он попал в этот мир, что он здесь делает и что должен делать – все эти мысли в итоге приведут его в Индию.

Материал газеты «Аргументы и факты»