Амурский спасатель: «Сегодня мы нечасто слышим слова благодарности»

Анатолий Соколов, получивший медаль ордена «За заслуги перед Отечеством II степени», рассказал о ежедневном риске жизнью

Сколько бы ни было проведено спасательных операций, сколько бы ни было спасено жизней, каждую очередную человеческую боль и трагедию пропускаешь через себя. По-другому невозможно, уверен начальник Амурского филиала Дальневосточного регионального поисково-спасательного отряда МЧС, спасатель международного класса Анатолий Соколов.

– Анатолий Владимирович, в этом году поисково-спасательная служба области отмечает 20-летие. С чего все начиналось?

– В далеком 1997 году после службы в армии услышал объявление областного штаба Гражданской обороны о наборе спасателей. Из 30 претендентов отобрали 9 человек, у кого был опыт поисково-спасательных работ, альпинистов, пожарных-парашютистов, тех, кому приходилось так или иначе оказывать помощь населению в разных ситуациях. В их число вошел и я.

– Откуда у вас такой опыт?

– После окончания ДВОКУ проходил службу в Германии и на Северном Кавказе. Участвовал в ликвидации последствий Спитакского землетрясения: 7 декабря 1988 года погибло по меньшей мере 25 тысяч человек. Я служил в то время в городе Ленинакане (сейчас Гюмри). Мы прибыли на помощь пострадавшим в первые часы после катастрофы, искали людей в разрушенных домах, под завалами. Во время землетрясения пострадал и мой дом, после бедствия у меня даже не осталось ни одной фотографии из семейного архива. Но о спасении своего имущества тогда было думать некогда: от нас зависели жизни других людей. В Армении я был командиром горно-стрелкового подразделения, то есть имел практические навыки по работе с альпинистским снаряжением. А службу заканчивал здесь, на Дальнем Востоке.

– Вы стояли у самых истоков основания Амурского ПСО области. Расскажите, что изменилось за два десятилетия?

– Изначально мы привлекались в основном на сложные ДТП, а также при необходимости открыть квартиру, здесь и пригодились навыки альпподготовки. Также нас привлекали к поискам пострадавших при пожарах. Эти направления сохранились и сейчас, только в разы увеличилось количество людей – личный состав всех спасательных отрядов области превышает сотню человек. Плюс добавились водолазные поисковые работы, оказание помощи при тушении лесных пожаров. Безусловно, за 20 лет вырос и наш профессионализм. Вообще, можно сказать, что спасатель – это универсальный солдат: он может работать на земле и под землей, на воде и под водой, в горах, в лесу, десантироваться с воздушных судов и оказывать доврачебную помощь.

– А как же технические новинки? Появились ли они за годы работы? С ними-то, пожалуй, стало легче?

– Конечно, оборудование стало более совершенным, гидравлический инструмент стал более легким и практичным, альпснаряжение, в целом вся экипировка спасателей, но я считаю, что ни человека, ни поисковую собаку никакой техникой не заменишь.

– Вы говорите, спасателей теперь привлекают и к поискам потерявшихся. А в какой момент вы подключаетесь? Когда уже другие ресурсы исчерпаны?  

– Мы не имеем права принимать решение о подключении к поисково-спасательным работам самостоятельно – только по распоряжению вышестоящего руководства. Вообще, активная фаза поисков – 10 суток – проводится с привлечением всех сил и средств, местного населения, родственников, поисковых собак, представителей МВД. Прежде чем бить тревогу, нужно максимально сузить круг поисков и предусмотреть все возможные ситуации. По своему опыту знаю, что, как правило, большинство «потеряшек» находятся в течение первых суток: кто-то сбился с курса, кто-то хорошо провел время на рыбалке… Поэтому рекомендую затрачивать на самостоятельные поиски примерно день-два, а уже потом обращаться за помощью профессионалов.

– А бывает так, что все меры вроде бы предприняли, но человека так и нашли? Что тогда? Руки опускаются?

– Нет, так нельзя сказать. Просто в голове прокручиваешь свою работу, думаешь, что не так сделал, что еще можно предпринять…Вот, например, когда происходит масштабное разрушение и есть точная информация, что под завалами люди, будешь искать до тех пор, пока не найдешь, и до последнего надеешься, что человек жив. Когда наконец находишь, чувствуешь огромное облегчение. Помню, ноябрьской ночью 2001 года прогремел взрыв на Благовещенском спиртзаводе в Астрахановке. Практически сразу прибыв на место ЧС, проанализировав ситуацию, проведя разведку, нашли одного пострадавшего, затем еще одного, а последнего ну никак не отыщем. Представили, где был взрыв, куда пошла ударная волна, куда могло отбросить человека. Уже начали разгребать завалы вручную – разобрали кладку, кирпичи. Уверены: вот здесь он должен быть по всем законам логики, но нет… И уже потом, благодаря профессионализму работавшего бульдозериста, аккуратно подняли огромный кусок кирпичной кладки и под листом железа обнаружили парня. То есть в нашем деле в первую очередь нужен здравый смысл и трезвый расчет.

Бывает, конечно, понимаем, что человека уже не найти в живых – не вернула, к примеру, его вода, утонул. Особенно на реке в зимнее время. Зачастую трупы выносит только весной, да и то очень далеко от места происшествия.

В закрытых водоемах найти утопленника больше шансов, ведь нашим водолазам приходится работать практически на ощупь, в условиях нулевой видимости. Несложно представить их психологическое состояние: как водолаз должен нащупать труп, вытащить его из водоема, затем передать в третьи руки, чтобы утопленника передали родственникам! То есть в психологическом плане, будь то ДТП или любое другое происшествие, где страдают люди, спасатели пропускают все через себя. Ведь мы не боги, мы обычные люди. Но мы сами выбрали эту профессию…

– Какими еще качествами, помимо психологической устойчивости, должен обладать спасатель?

– Отличной физической подготовкой, уравновешенностью, умением вливаться в коллектив. Вот когда мне задают вопрос: «А сколько людей вы спасли?», я никогда не смогу на него дать ответ. Не я один спасал – это работа всей группы, коллектива в целом, потому что поисково-спасательные работы должны быть всесторонне продуманы и обеспечены.

– А бывает так, чтобы спасателю самому требовалась помощь других спасателей?

– При выполнении любой задачи спасатели работают как минимум в паре: страхуют и в случае чего помогают друг другу. Что касается бытовых ситуаций, я думаю, наши ребята могут и сами достойно из них выходить. Но жизнь есть жизнь, и если понадобится, конечно, придем на помощь.

– Часто ли люди говорят вам спасибо и какое, на ваш взгляд, отношение к спасателям сегодня?

– Наверное, сейчас мы не так часто слышим слова благодарности, и отношение общества поменялось: многие сами никогда не пойдут на риск, мол, есть спасатели, вот пусть и спасают. Упала девочка с парапета в воду, и лишь один человек бросился ей на помощь. Все остальные вокруг считают, что на это есть мы. Вообще, девиз МЧС – «Предупреждение. Спасение. Помощь». И спасатели ведут предупредительную работу, спасение и помощь чаще всего ложатся на плечи спасателей, но ведь предотвратить ЧП во многих ситуациях под силу каждому, но не все это делают. Вот еще пример: на улице Амурской, 1 в Благовещенске повсюду предупреждающие знаки «Купание запрещено», но все равно регулярно там тонут люди. Только водолазы вытащили труп, он еще на берегу лежит, тут же идет следом подвыпивший мужчина и заплывает в том же самом месте! Ну как тут быть?! Мы, к сожалению, не наделены полномочиями, чтобы запрещать ему заходить в воду.

– Вспомните, как для вас начиналось наводнение 2013 года? Мало кто ожидал, что оно обернется настоящим стихийным бедствием…

– Поначалу, действительно, ничего сверхъестественного-то и не было, на наводнениях мы работали и раньше. Но всегда удивляет, насколько люди не осознают всей опасности. Если в первой точке – селе Ивановка Зейского района – мы работали по факту: эвакуировали жителей, оказывали им медицинскую и гуманитарную помощь, то в Мазановском районе в первый день нашего прибытия вода еще не очень сильно разлилась. Здраво оценив обстановку, стали уговаривать людей вывезти все ценное имущество, пока еще могли пройти большегрузы и часть села не отрезало от большой земли. И что вы думаете, кто-нибудь поехал?! Единицы. Надежда на русский авось. С утра нам пришлось пересаживаться на плавсредства и выполнять ту же самую работу, но уже с большей затратой человеческих и моторесурсов.

Вслед за волной наши ребята перемещались дальше и дальше по области, закончили уже в Хабаровском крае. В общем, пришлось поработать. Но в каком бы регионе мы ни работали, человеческое горе трогает везде, видишь, как люди лишаются нажитого имущества, остаются без крова над головами, и вновь пропускаешь все это через себя.

– В этом году вы были награждены медалью ордена «За заслуги перед Отечеством II степени». А как, по вашему мнению, должно Отечество выбирать тех, кто заслужил награду?

– Я думаю, что за «домашние» заслуги медали никому не раздают, а вот за выполнение своего долга перед Родиной – да. Но это звучит как-то высокопарно. Если говорить более приземленно, награды достоин тот, кто хорошо выполняет свою работу. Наверное, так. И я считаю, что награждение руководителя – это заслуга его коллектива, за что я ему благодарен.

– Какая награда для вас самая главная в жизни?

– С армейских времен мы с ребятами говорили: «Не за медали работаем». И сегодня, если к нам придет человек, которому мы реально помогли, живой и здоровый, и скажет спасибо, это и будет самой большой наградой.