Владимир Санги – первый нивхский писатель. Основал нивхскую письменность и создал национальный букварь нивхов. Собрал и систематизировал нивхский литературный эпос. Бросив Москву, вернулся на родину.
Владимир Санги – первый нивхский писатель. Основал нивхскую письменность и создал национальный букварь этого народа. Собрал и систематизировал нивхский литературный эпос, что повергло в культурный шок штаб-квартиру ЮНЕСКО. Он оставил полную столичного лоска московскую жизнь и вернулся на родину, уверяя, что это и есть самый верный поступок в его жизни.
«Вражий сын»
Общаться с Владимиром Санги – трудное счастье. Он глубокий мудрец и природный философ, который по одним твоим вопросам словно сканирует тебя мощным лучом. А затем отвечает – резко, глубоко и как-то неожиданно.
Родился он в 1935 году в нивхском стойбище Набиль, на самом севере Сахалина. От отца у него осталось одно почти фантомное воспоминание: трехлетний мальчик запомнил только руку, которая ложкой собирала пенку с кипящего киселя.
– Папа мой был поваром в рыболовецкой артели, вот помню только его руку и ложку. Лица его так и не осталось в памяти, – говорит Владимир Михайлович. Помолчав, добавляет: – Не успел запомнить…
Жизнь первого нивхского писателя в Москве складывалась весьма удачно
Его отца арестовали в 1938 году как «врага народа», больше он его не видел никогда. Многодетную семью Санги вместе со слепой бабушкой отправили жить в землянку. Он до сих пор удивляется, как они выжили и не померзли в той «норе». Одно из сильных воспоминаний его детства – голод. Есть хотелось всегда. Когда было совсем невмоготу, мать варила «лапшу» из бересты, которую запивали чаем из чаги…
– Это же до чего надо было людей довести! Как можно жить у самого синего моря и голодать? – сокрушается седовласый Санги.
В девять лет его, худющего и слабого, мама отдала в интернат – учиться грамоте. Мальчик до места учебы в первый раз проехал на настоящем катере и увидел живых китов.
– А еще я впервые в жизни увидел двухэтажный дом. Это оказалась наша школа-интернат. Подумал, сколько же надо дров, чтобы его отопить! –вспоминает мальчик из землянки.
Тогда по-русски Володя говорил плохо, а понимал много. В один из первых дней их школьной жизни к ним, детям малых народностей, пришел офицер НКВД и грозно сказал, чтобы не смели говорить на родных языках, а общались только на русском.
Он глубокий мудрец и природный философ, который по одним твоим вопросам словно сканирует тебя мощным лучом
– Хорошо помню, что я подумал в тот момент: «Ну какой же ты дурак!». Запретить говорить на родном языке – это все равно, что запретить дышать, – говорит Владимир Санги.
Ленинград – музыка юности
Володе в наследство досталась феноменальная память и природное любопытство. Мальчик к окончанию школы знал все мамины и бабушкины песни, рассказы, сказки и былины. Книги он глотал в бессчетном количестве.
Поступил учиться на факультет народов Севера Ленинградского пединститута имени Герцена.
– Я так благодарен своим ленинградским учителям! Меня учила жена академика Орбели, Мария Керотовна. Так математику никто никогда не рассказывал как она, – вспоминает Владимир Санги.
Он признается, что у него всегда был твердый характер, который не давал ему соглашаться там, где не хотелось. Он всегда имел свое принципиальное мнение.
Как-то один из преподавателей заявил, что у нивхов нет своего эпоса. Чайничек обиды тут же закипел у Володи в душе.
– Как это нет? Я столько знаю нивхских песен, сказок и былин. Разве это не эпос? – возразил Санги.
Разыгрался спор, из-за которого студент выскочил из аудитории и долго гулял по Ленинграду не в силах успокоиться от свалившийся несправедливости. В свободное время парень стал приспосабливать русский алфавит к нивхскому языку. Это дело у него стало получаться и увлекать.
Его первый рассказ «Гости» был напечатан в журнале «Костер», после чего Санги вполне официально назвали молодым нивхским писателем…
– Оказывается, это так просто – стать писателем, – улыбается Владимир Михайлович.
Затем его роман «Ложный гон» выпустило авторитетнейшее издание «Молодая гвардия». Он пробовал публиковаться на родном языке, но советские идеологи его осаждали: «Тебе что, русского языка мало?» Санги вскипал, конфликтовал и все пытался доказать свою правоту.
– Как это нет? Я столько знаю нивхских песен, сказок и былин. Разве это не эпос? – возразил Санги
Одной из главных жизненных побед он считает, что в 1979 году Совет министров РСФСР специальным постановлением ввел в действие нивхский алфавит. В этом деле была и его личная заслуга.
Встреча с Гагариным
В 1963 году в Москве проходил Всесоюзный съезд молодых писателей, среди его делегатов был и Владимир Санги.
Там он встретился с первым космонавтом планеты Земля.
– Гагарин был очень обаятельным и искренним человеком. Он честно признался, что никогда не слышал про такой народ, как нивхи, – вспоминает Санги.
На встречи судьба была к нему чрезвычайно щедра. Он объехал практически всю большую страну под названием СССР – от Арктики до Бреста – в одной компании с такими литераторами, как Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина и Римма Казакова. Все вместе выступали в одних концертах.
Как-то Владимир Санги рассказал Чингизу Айтматову случай, как чудом остался жив. Будучи ребенком, он с дедушкой заблудился в море, их лодку накрыл густой и долгий сахалинский туман. Дед чудом услышал шорох крыльев полярной совы. Старик знал, что она летает только в двух направлениях: либо спеша на прокорм к лежбищу нерпы, либо возвращаясь с обеда к своему гнездовью. И там, и там – спасительный берег. Он повел лодку на этот едва уловимый шум, и они смогли причалить к берегу.
– Айтматов был потрясен эти рассказом, я ему его подарил. Он потом его использовал в одном из своих произведений, – тихо говорит Владимир Михайлович.
Санги помнит, как ему однажды позвонил классик советской литературы Константин Федин, признавался, что потрясен его сборником «Нивхские легенды».
«Когда я читал их своим внукам, они плакали…» – говорил ему по телефону Федин. Те, кто знали Константина Александровича, понимали, что услышать подобное от этого человека – дело немыслимое.
Живу со своим народом, делаю все для того, чтобы молодежь окончательно не утратила нивхский язык
Жизнь первого нивхского писателя в Москве складывалась весьма удачно. Его печатали престижные издания и издательства, он с 1975 по 1993 годы был секретарем Союза писателей РСФСР. Жил в центре Москвы в просторной квартире.
В середине 90-годов Санги засобирался на родину – на север Сахалина. Жена не поняла его стремлений и с двумя детьми осталась в Москве. Он вернулся в родные Ноглики.
– И не пожалел об этом ни минуты. Живу со своим народом, делаю все для того, чтобы молодежь окончательно не утратила нивхский язык. Советская власть, при всех ее плюсах, к сожалению, оборвала эту пуповину, – говорит писатель.
Земляки в знак признательности назвали его именем районную библиотеку.
Санги признается, что ему по-прежнему хорошо пишется. Вдохновение приходит практически каждый божий день.
В прошлом году в Париже, в штаб-квартире ЮНЕСКО, он представил свой многолетний труд «Эпос сахалинских нивхов». И, по его словам, в тот момент он чувствовал «тихую радость на фоне большой усталости»…
…А на обратном пути из французской столицы он на несколько дней остановился в благословенном Санкт-Петербурге. Медленно прошел той самой дорогой вдоль Обводного канала – от стен родного института до моста имени лейтенанта Шмидта. До того самого, к которому он бежал в далеком студенчестве, возмущенный услышанным авторитетным мнением, что у нивхов нет эпоса…
Он доказал, что это утверждение было ошибочным.
Прямая речь
Николай Тарасов, ответственный секретарь Сахалинского отделения Союза писателей РФ:
– Имя Владимира Санги сегодня – один из брендов Сахалина, не менее важный, чем имя Антона Чехова, посетившего остров в конце XIX века. Благодаря книгам Владимира Михайловича, которых издано в разные годы около пятидесяти, читающий мир России и зарубежья узнавал не только о традициях, обычаях, этнографии нивхов, но порой и о самом существовании малочисленного северного народа.
Люди малочисленные
На Земле проживает чуть более 4000 нивхов. Ученые полагают, что самое раннее упоминание о них сохранилось в китайских хрониках начала 600–х годов н.э.
Нивхи живут в России и Японии. В РФ они исторически разделены на две группы: сахалинскую и амурскую. Они различаются по диалекту и культурным особенностям.
Среди хозяйственных областей на первом месте по значимости у нивхов всегда стояла рыбная ловля. Сырая и вяленая (реже — варёная и жареная) рыба составляет основу традиционной кухни. Важную роль в нивхском хозяйстве играли охота, собирательство и собаководство.
Фото Сергея Красноухова
Источник новости: http://www.amur.info/column/yaroshenko/7155