“Простые вопросы”: Роман Силантьев, директор Центра географии религий

Ведущая — Наталья Шлямова:

– Добрый вечер, это «Простые вопросы». В России создаётся интерактивная карта религиозных общин. В эту карту попадёт и Амурская область. Материалы для этого исследования в Амурской области приехал собирать Роман Анатольевич Силантьев, директор Центра географии религий. Здравствуйте.

– Добрый день.

– Вы возвращаетесь сегодня в Москву, и есть определённые результаты по нашей области, но сначала бы я хотела задать вопросы, касающиеся ваххабизма, вы, в том числе, исследуете эти процессы. Для нас это слово – совершенно далёкое понятие, но, тем не менее, вы исследуете Амурскую область и на пример этого.

– Да, приходится это делать. Ситуация у вас, действительно, спокойная, и слава Богу. Один из самых спокойных регионов России, хотя, к сожалению, ваххабиты практически везде встречаются. Пытались они и сюда приезжать из Красноярска – это были и секта нурсистов, и новообращённые мусульмане во главе этих групп. Слава Богу, правоохранительные органы это быстро пресекли, и устойчивых ячеек у вас нет.

– То есть, у них есть определённая цель?

– Да, у них есть определённая цель. Они хотят всего мира, захват мирового господства – есть их цель. И, по мере сил, им, естественно, мешают. Зависит это, в первую очередь, от чиновников и правоохранителей. Во многом из-за их взаимодействия ситуация является хорошей или плохой. Например, в Приморье ситуация как тревожная оценивается, в Якутии она не очень хорошая. А у вас и в Еврейской автономной области на Дальнем Востоке самая спокойная обстановка по этому направлению. Мечеть в Благовещенске ориентируется на Уфу, на центральное духовное управление мусульман России, туда же ориентируется Зейская община. Она преимущественно из ингушей состоит, их там всего около 40 человек, из них половина – мужчины. Мечеть в Благовещенске уже за пределами города, строго говоря, она уже в районе находится. На самом деле, по-моему, её удачно построили, там нет жилых районов вокруг, это промзона. Мечеть никому не мешает, местное население, естественно не возражает.

– Дальний Восток основан на переселенческом движении, изначально исторически так сложилось. В начале прошлого века это было, и сейчас это продолжается и активизировалось снова, и очень много людей приезжает с мусульманских стран. Мы это всё наблюдаем, то есть, те народы, которые живут здесь. Стоит ли обратить на это внимание и присматриваться получше?

– Да, стоит. К сожалению, едут к нам и ваххабиты, в то числе, их вытесняют свои спецслужбы, особенно из Узбекистана и Таджикистана. Там более жёсткие законы антиэкстремистские. И многие из них полагают, что той же деятельностью им гораздо безопаснее заниматься у нас. Там за эту деятельность срок десять лет, а у нас – условный срок или штраф полагается. Например, за членство в террористической организации. Так что, наша задача – ужесточить законы настолько, чтобы от нас эти люди куда-то ехали, а не к нам. Надо, конечно, на границе их внимательно проверять, при малейшем подозрении, что этот человек – экстремист, не пускать его в Россию.

– Какую почву они используют для своей работы?

– Они вербуют людей, как среди этнических мусульман, так и среди славян, создают свои общины, пытаются захватывать мечети, в общем, занимаются многими делами, которыми занимаются обычные секты, как, например, свидетели Иеговы. Но в отличие от сект иеговистских, иных христианских сект, они склонны ещё и к терроризму. На данный момент 100 % терактов в России устраивают ваххабиты во всех их видах.

– Вообще, мне кажется, население на Дальнем Востоке достаточно терпимое к другим религиям, говорят, толерантное. Но, как я поняла, что толерантность сейчас уже неподходящее слово.

– Толерантности у нас, слава Богу, в России никогда не было, и надеюсь, её не будет, у нас взаимоуважение было над людьми. Толерантность подразумевает, что ты человека ненавидишь, но вынужден его терпеть, как в Америке – белые негров, в целом, не любят, но по закону вынуждены их терпеть и слово это не употреблять, ну и негры отвечают им взаимностью. Там толерантность, а нам этого не надо, люди должны уважать друг друга, а не терпеть.

– Помните серию терактов в Москве, когда появилась в печати такая памятка, как распознать террориста, а есть памятка, как распознать такого опасного человека, который может вовлечь в ваххабизм?

– Они по-разному выглядят. Конечно, классические ваххабиты отращивают бороды, если это мужчины.

– Борода – это обязательно?

– Стараются. Они стараются в одежде не уподобляться нам, неверным, поэтому по возможности одеваются по-другому.

– А среди молодёжи сейчас очень популярны бороды у парней.

– Борода у них обязательно неухоженная, длинная. Если борода аккуратно подстриженная и недлинная – это, в общем-то, нормально. Они часто бреют голову. Женщин они обязательно в чёрное закутывают. Если нормальные мусульманки носят и цветные платки, и что-то более-менее элегантное, то ваххабитские женщины в чёрное и бесформенное одеваются. Никогда не носят они шапочки. Сторонники традиционного ислама с Кавказа часто носят похожие на тюбетейки бархатные шапочки , зелёные или коричневые, у ваххабита никогда такой шапочки не будет. И далее задать им вопрос, как они относятся к войне в Сирии, как они относятся к новому халифату в Ираке.

– То есть, они выдадут свои жёсткие взгляды?

– Да, это довольно просто. Мы разработали простейший тест, любой участковый в течение десяти-пятнадцати минут может быстро выявить, ваххабит человек или нет.

– Не могу не спросить вас, как специалиста по общественным процессам, религиоведению о ситуации на Украине. Внешне это выглядит, как политическое следствие, экономические процессы, которые привели к боевым действиям, но наверняка есть там и роль религии?

– Да, мы увидели, что и на первом Майдане пятидесятники активное участие принимали, во втором Майдане уже сектанты другого типа, и у власти в Киеве, в основном, сейчас находятся люди не православные, которые ведут себя, мягко говоря, вообще как люди сатанинских взглядов. У нас десятки случаев нападений на священников, разрушены несколько храмов, убиты уже два православных священника. И все призывы прекратить эту бойню никакого не эффекта не имеют. Я думаю, дело просто идёт к тому, что Порошенко предадут анафеме и всю его банду. И в этой войне, надо обратить внимание, что все сектанты воюют против нас. Ни одна из сект, ни одна из протестантских группировок на сторону ополченцев не перешла.

– Почему?

– Это лишь подтверждение тому, что это всё прозападные группировки, которые в любой критической ситуации будут бить нам в спину.

– И финансируемые.

– Да. И об опасности этих сект в России и мой коллега Дуркин говорил, это совершенно не шутки, в критической ситуации будут воевать против нас. Украина это прекрасно показала.

– То, что делается сейчас российскими властями – это правильно, как вам кажется?

– В целом правильно, как мне кажется.

– То есть, эта система санкций?

– Дело в том, что власти не обязаны все свои секреты рассказывать широким слоям населения. Есть всё-таки какое-то понятие тайны, в том числе, и военной, естественно, что власть придержащие обладают большей информацией, чем простые люди, и вовсе не обязаны предавать её огласке. Давайте им поверим, и будем надеяться, что они знают, что делают.

– Вернёмся к нашему вопросу. Вы работаете над созданием интерактивной карты религиозных общин России, а что дальше? После того, как она будет создана, для чего она будет нужна?

– В данном случае мы делаем карту именно православных приходов. У нас есть уже карта сект, религиозных общин. Мы её будем, наверное, в следующем году дорабатывать. Благодаря этой информации будут данные по каждой религиозной организации России, можно будет много исследований проводить, какие-то закономерности выявлять. Большой пласт исследовательской работы может только на этой карте производиться. Сколько православных приходов, на сколько тысяч населения храм один приходится в Амурской области или в Тульской, почему так.

– Интересно. А в Амурской области у нас как с этим, с обеспеченностью православием?

– Она ниже, чем в среднем по стране. Здесь где-то одно юридическое лицо православное на тринадцать тысяч человек, а в целом по стране – на девять. Это не самый низкий показатель, во многих регионах он ниже, и он, в общем-то, увеличивается. Сейчас православная церковь – самая динамично растущая религиозная организация в стране. Создаются новые епархии, массово открываются новые приходы, и процент православных растёт в стране.

– Как это влияет на общественное спокойствие, на социум?

– Положительно влияет. Всё больше молодёжи вовлекается в деятельность православных организаций, всё больше храмов открывается, всё больше воцерковлённых людей становится. Поскольку в церкви плохому не научат, это, в целом, улучшает обстановку.

– Вы – сторонник распространения православия, то есть, это не повредит общественному мнению и общественному сознанию, да?

– Только улучшит. Страна постепенно возвращается к своей традиции православной. Этот процесс ещё далёк от завершения, мы даже пика ещё не достигли. Когда у нас будет около сорока тысяч православных приходов, можно будет говорить о том, что это оптимальное число, сейчас их около тринадцати тысяч. То есть, их нужно в три раза увеличить.

– Спасибо большое, что вы пришли к нам в студию. Я напоминаю, что мы сегодня разговаривали о том, как идут религиозные процессы на Дальнем Востоке, в Амурской области, в частности, и выяснили, что в данное время каких-то тревожных моментов не обнаружилось. Об этом нам сегодня рассказал Роман Анатольевич Силантьев, директор Центра географии религий. Спасибо.

– Спасибо.

Источник новости: http://www.amur.info/simple/2014/08/12/3671.html