«Свети, сгорая!»: об амурском хирурге, с которого стоит брать пример

К приходу Бориса Смирнова на работу больничные коридоры сверкали от блеска, сотрудники старались выглядеть подтянутыми и одетыми по всей форме. Даже уничтожались все до единой мухи.

В жизни каждого обязательно встанут вопросы: что хорошего ты сделал, какую память оставил о себе? Я хочу рассказать о враче, долгое время проработавшем у нас в городе Зее. Его жизнь – пример для всех амурских медиков.

Мина в теле

Борис Смирнов родился в 1898 году на Алтае в семье священника. После гимназии поступил в Томский университет на медфак. Но учёбу пришлось отложить из-за мобилизации в армию Колчака – рядовым 51-го Сибирского стрелкового полка в Барнауле. Через год Смирнов дезертировал из унтер-офицерской школы в Новосибирске.

После разгрома Колчака по делу Бориса больше года велось судебное разбирательство по подозрению в добровольном сотрудничестве с белыми. Но будущего врача всё же оправдали.

Смирнов вернулся в Томский университет – и опять учёба прервана. За связь с эсерами парня на три года сослали в Вятку. После ссылки Бориса восстановили в правах студента. По окончании университета хирурга Смирнова направили в Зею – небольшой таёжный городок. Шёл 1930 год, в местной больнице было всего 15 коек. Но через некоторое время новый главврач превратил её в крупное лечебное учреждение.

За всю свою трудовую жизнь Борис Евгеньевич покинул Зейскую ЦРБ лишь на период Великой Отечественной войны – по мобилизации в 1941 – 1945 гг. он был главным хирургом эвакогоспиталя в Чите.

Вот это практика – военная хирургия! Доставили как-то раненого бойца, забинтованного целиком, как кокон. «Распеленав» его, Борис Евгеньевич даже отшатнулся: из спины солдата торчал стабилизатор неразорвавшейся немецкой мины. Вызванные сапёры заявили, что ничего делать не будут, пока мину полностью не извлекут из тела. Выгнав весь медперсонал, хирург сам провёл операцию…

Тысячи операций провёл Смирнов за свою жизнь, тысячи людей спас. Вот ещё случай, вскоре после возвращения его из Читинского эвакогоспиталя: зейские хирурги назначили мальчику ампутацию ноги, но ждали главного – посоветоваться. Главврач сказал: «Мы за эту ногу ещё поборемся» и сохранил её, мальчишка поправился и, повзрослев, пошёл служить в армию.

Врачевал и работников метеостанций, затерянных в далёкой тайге, и оленеводов, геологов, лесорубов, охотников. И в глухих таёжных зимовьях обстоятельства порой заставляли решаться на такие операции, какие осмеливаются делать лишь в крупных клиниках страны. Но он был хирургом от Бога – и происходило чудо! И у медперсонала Зейской ЦРБ работа тогда была значительно напряжённее, чем сейчас: три района на обслуживании (Зейский, Сковородинский и Джелтулакский, ныне Тындинский) – и везде наш хирург успевал. Авторитет Смирнова был настолько велик, что больной, узнав, что к нему в глухомань летит «спаситель наш», уже сам наполовину выздоравливал!

Медсестра Валентина Ахметьянова, коллега Смирнова, вспоминала, что главврач лично принимал дежурства у ночной смены. Персонал к его приходу палаты и коридоры «вылизывал», и сами работники старались выглядеть подтянутыми и одетыми по всей форме. Уничтожались все до единой мухи. Докладывая как-то на планёрке обстановку, в конце обычной фразы: «Мух в отделении нет»  Валентина Егоровна вдруг заметила муху на белоснежном халате главврача, на плече. Пережитый в тот момент ужас женщина запомнила на всю жизнь.

– К его приезду за неделю готовили больных, палаты, медикаменты, – вспоминала операционная медсестра Октябрьской участковой больницы Вера Тимофеева. – За два-три дня Смирнов оперировал по нескольку человек, наблюдал за ними первые сутки, а потом ещё из Зеи звонил, чтобы узнать их состояние. Помню его идущим по коридору, халат нараспашку, взгляд устремлён вдаль, чем-то озабочен, но всё видит и слышит – ответит на вопрос любого. К персоналу строг, требователен, но и внимателен, знал обо всех и всё, даже дела семейные.

 

Потерял друга

При огромной занятости Борис Евгеньевич был увлечённым человеком – заядлым охотником, рыбаком и пчеловодом, прекрасно знал русскую и зарубежную литературу, произведения музыкальной классики, пел под гитару, даже играл в любительских спектаклях. Не забывал и о повышении уровня своей образованности – отпуска проводил не на курортах, а в клиниках ведущих хирургов страны. Его девиз: «Свети, сгорая!» – полная самоотдача, бескорыстное служение людям.

Лично со знаменитым хирургом я познакомился в 1952 году, когда мы с его сыном Юрием поехали поступать в иркутские вузы. А позже, будучи студентом мединститута, летнюю практику я всегда проходил в Зейской больнице и уже наглядно видел методы работы Бориса Евгеньевича. Запомнил его жгучие чёрные глаза, ослепительную улыбку, громкий заразительный смех. С людьми всегда был вежлив, обходителен, внимателен. Его шутки-прибаутки вселяли в больных чувство уверенности, укрепляли их бодрость духа.

За свой безупречный и многолетний труд Борис Евгеньевич был награждён орденами «Красная Звезда», «Трудового Красного Знамени», «Знак Почёта», удостоен званий «Отличник здравоохранения», «Заслуженный врач РСФСР».

Увы, он не смог спасти своего лучшего друга, талантливого детского врача Георгия Соколова, который долгое время страдал язвой желудка. Выход был один – операция. И не хотел Смирнов оперировать своего друга, отправлял его в областную больницу. Но Соколов сказал: «Только у тебя». Сама операция прошла успешно, но от полученных осложнений Георгий Александрович умер. Тяжело переживал его смерть Борис Евгеньевич, начал жаловаться на здоровье. А через некоторое время, в 1959-м, он скоропостижно скончался в Ленинграде, куда ездил за новой аппаратурой для своей больницы.

Уже 50 лет ЦРБ носит имя Смирнова, этим летом на здании терапевтического отделения установили барельеф с изображением врача. На доме, где многие годы жил Борис Евгеньевич, установлена мемориальная табличка с такими, в частности, словами: «…чьё имя хранит благодарная человеческая память».

 

 

Источник новости: http://2×2.su/society/news/sveti-sgoraya-ob-amurskom-hirurge-s-kotorogo-stoit-124870.html