Как ситуация с наводнением в Приамурье отражается на психологическом состоянии людей и чем помочь подтопленцам, при этом не навредив, рассказал врач психиатр, психотерапевт Максим Чекмарев в программе «Кабинет психолога» в эфире «Эха Москвы в Благовещенске».
Большинство людей, которые отказываются эвакуироваться, отдают отчет своим действиям, считает психотерапевт. По его мнению, люди которые остаются пережидать паводок на крышах своих домов, подвергая свою жизнь опасности, не находятся в состоянии шока. Иногда это единственный способ заявить о проблеме.
«Человек не всегда выбирает комфортные условия, по крайней мере комфортные условия в понимании большинства. Он часто выбирает комфортные условия для души, для своей психики. Иногда оставаться на крыше – это выражение привязанности и надежды, способ показать миру свою стойкость, иногда это единственный способ говорить о проблеме, отказываясь от помощи. Человек как бы говорит: мне бы хотелось, чтобы то, что происходит, скорее закончилось. Большинство это делают осознанно. Здоровые люди способны совершать кажущиеся другим нерациональные поступки»», – рассказал психотерапевт.
К тому же, отмечает психолог, у людей существует привязанность к дому, к вещам, к месту. Порой она очень сильна. Пострадали районы достаточно отдаленные, северные, а люди живут там неслучайно. Они привязаны к работе, к местам, к природе и так легко свое место не покинут, особенно если они живут там очень долго.
«Дом – это символ безопасности, и в первую очередь человек утрачивает чувство глубинной безопасности, ощущение того, что некуда возвращаться, ощущение отрыва от своих корней и, что происходит очень часто, – ощущение беспомощности и злости, потому что сделать я сейчас уже ничего не могу и непонятно, будет ли мне оказана какая-то помощь. Каждый может воспользоваться эмпатией, воображением и представить, что чувствует человек, у которого утонул дом и ему пришлось эвакуироваться. Думаю, у каждого есть опыт пусть даже небольших стихийных бедствий в жизни. А если увеличить эти масштабы?» – считает Максим Чекмарев.
В первую очередь, чтобы помочь человеку, место жительства которого попало в зону затопления, нужно стать хорошим слушателем. Принимать помощь практическую он не готов.
«Мы все интуитивно понимаем, что нужно делать для людей, которые оказались в эвакуации, в ПВР. Первая помощь, кризисная помощь – это быть принимающим и эмпатичным слушателем. В эти моменты очень часто люди кричат. На самом деле, человек не готов принимать помощь практическую. Перед тем как чинить обшивку корпуса корабля, который получил пробоину, нужно вычерпать из трюма воду. Не нужно давать оценок ни личности, ни происходящим событиям, не давать советов, а откликнуться, выслушать и понять боль другого – это лучшая помощь, которую могут оказать даже неспециалисты», – сообщил психотерапевт.
Тех, кто сидит на крышах, тоже важно услышать. Чтобы помочь им, нужно относится к этим людям серьезно, к их ситуации, к их боли и помочь им в том месте, которое они выбрали. Оставаться на крыше – это своеобразное послание.
В экстремальных ситуациях очень интересно проявляются человеческие качества. Люди легко сбрасывают социальную условность, и становится ясно, что у человека за маской, которую он носит в обычной жизни. Кто-то может делать что-то непотребное, а кто-то проявить смелость и стойкость.
«Поиск виноватого – это естественная такая психологическая защита. Когда случается беда, автоматически возникает вопрос: "За что?". Потом добавляются 2 классических русских вопроса: "Кто виноват?" и "Что делать?". Притом вопрос "Что делать?" всегда приходит последним. Это связано с нашей культурой. В целом это культура вины и стыда. Нас воспитывают с детства, закладывая бессознательную установку о том, что если все делать правильно, то с тобой не случится плохих вещей. А плохие вещи случаются даже с очень хорошими людьми, а с плохими могут и не случаться. Получается, что в тот момент, когда со мной конкретно происходит какая-то беда, возникает это внутреннее возмущение, внутренний протест. Кроме внутреннего протеста, я начинаю сомневаться, насколько хорош я сам. И вот это чувство вины очень часто вкупе с беспомощностью легко трансформируется в злость, агрессию, мы их можем сейчас наблюдать особенно в интернете. Это чаще всего не самостоятельные эмоции. Очень часто эта эмоция маскирует что-то другое. То, что она скрывает, нельзя переживать или же иногда запретно о ней даже говорить», – считает Максим Чекмарев.
Сообщения, заставляющие паниковать или говорящие о теориях заговора, которые рассылают в соцсетях и мессенджерах, также корнями уходят в нашу культуру.
«Нам всем необходимо что-нибудь объяснить себе. Когда мы сталкиваемся с природной стихией, с теми вещами, которые трудно рационализировать, мы не можем объяснить себе, почему так происходит, хочется найти какое-то обоснование. И оно ищется в духе того, чем дышит современное общество. А мы дышим концепцией внешнего врага. То есть, если происходит беда, то нужно найти врага. Поэтому начинают говорит о теориях заговора и подобном. Потому что в этом случае возникает подсознательное ощущение, что мы можем объединиться против этого врага, вокруг этой борьбы. Хотя мы должны объединяться вокруг идеи, например, помощи или сострадания. Это более сложная история, потому что она требует возможности прикоснуться к чужой боли, а это очень сложно сделать. Для того чтобы воевать и обвинять, важно просто найти мишень. А если мы начинаем помогать людям, которые страдают, то мы погружаемся как минимум в идею о том, что с нами может случиться то же самое. Очень сложно о себе думать в этом ключе», – рассказал специалист.
Для кого-то это, возможно, психологическая выгода: стать заметным, ощутить, что хоть как-то контролируешь ситуацию, почувствовать себя хозяином ситуации, положения, отмечает Максим. Злорадствовать беде – это тоже наша культуральная особенность.
«Если спросить наших сограждан, как они справляются со своей бедой, они говорят, что представляют тех людей, кому еще хуже. И тогда они чувствуют, что у них не так все плохо. Это та же история. Мы реагируем так на проблемы: реакция поиска виноватых, чтобы почувствовать причастность обвиняя вместе с кем-то кого-то. И второй момент – это попытка справляться со своими проблемами, находясь в поиске того, кому хуже», – таково мнение психотерапевта.
Запрет на продажу алкоголя, считает Максим Чекмарев, мало повлияет на способность людей бороться с психологическими проблемами без горячительного.
«Я не знаю, насколько сейчас будет организована та система, которая могла бы преследовать людей, которые нарушают. Я думаю, что многие наживутся на нелегальной продаже. Сам по себе запрет выглядит неплохо, но не всегда запреты действуют так, как мы хотим. Нам нужно еще перевоспитывать общество, мы привыкли использовать алкоголь как разрешенный транквилизатор», – подытожил специалист.
Источник новости: https://www.amur.info/news/2019/08/12/158325