Тема: о симфоническом оркестре и музыкальных пристрастиях
– Он учился у известнейшего дирижера Геннадия Рождественского, прекрасно разбирается в русской, европейской, восточной классике. Сам может преподать урок музыканту из любой точки мира. Он влюблен в творчество Рахманинова и без акцента говорит по-русски. При том, что он – китаец. Фэйху Цзяо, художественный руководитель и дирижер симфонического оркестра провинции Хэйлунцзян у нас сегодня в студии.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Большая честь вас приветствовать в Благовещенске. Пообщавшись буквально несколько минут перед концертом, вы произвели очень большое впечатление не только на меня, но и по факту, по состоявшемуся концерту, зал буквально чуть ли не стены вынес от того, насколько всем понравилось выступление симфонического оркестра. Оркестр открывал IXРоссийско-китайскую ярмарку культуры и искусства. Сам стал открытием при этом. И вы, в частности. Вы из Харбина, прекрасно говорите по-русски. Откуда такое знание языка?
– Я на самом деле, не из Харбина.
– Работаете сейчас в Харбине?
– Да. Я из Москвы, и меня судьба связала с Россией и с этим прекрасным городом с очень раннего возраста.
– Вы родились в Москве?
– Нет, я там не родился, но я там с раннего детства живу, с четырех лет.
– Но вы гражданин Китая, родители тоже?
– Да.
– Как случилось такое знакомство с Россией?
– Потому что родители – филологи, изучают русскую культуру. И посвятили всю свою жизнь пропаганде русской культуры в Китае. Поэтому я с ними поехал.
– Почему стали музыкантом? Вы же закончили Московскую государственную консерваторию имени Петра Ильича Чайковского.
– Это от природы. Захотелось просто. Никто не заставлял, не принуждал, просто захотелось.
– Дирижерами сразу не становятся. У вас есть какая-то первая специальность.
– Фортепиано.
– Очень интересно получается, что уже второй дирижер, который приезжает в Благовещенск с симфоническим оркестром провинции Хэйлунцзян, связан с Россией и прекрасно, без акцента говорит по-русски. К нам в 2014 году приезжал Лю Кецзи, ваш предшественник. Он не перед вами был, был еще какой-то период другого руководителя.
– Да, было много руководителей.
– А вы сколько руководите оркестром?
– Я недавно, совсем недавно. С января месяца.
– А как случилось знакомство с этим оркестром? Или вы в нем играли?
– Первоначально это были просто концерты. А потом, губернатор увидел наш концерт во Владивостоке, это был день провинции Хэйлунзян в России, огромный музыкальный фестиваль. И губернатор оценил игру нашего оркестра, и мою работу в частности.
– А вы в то время работали?..
– Я работал в Пекине и там же сейчас работаю. Но я часто езжу, с разными коллективами сотрудничаю.
– Вы приглашенный дирижер?
– Был приглашенным.
– А сейчас?
– А сейчас – главный дирижер этого оркестра.
– Вы с этим оркестром теперь надолго?
– Да, надолго.
– Как вы подбираете репертуар? Какая культура вам ближе?
– Сложно сказать. Потому что я очень люблю очень много разных сочинений и стилей. Я считаю, что музыкант должен уметь исполнять все. Хотя это невозможно. Человек не может быть насколько всеядным, чтобы играть одинаково хорошо и то, и другое. Но, с другой стороны, когда у нас есть какие-то гастроли, особенно в России, то я стараюсь играть побольше китайской музыки. Чтобы знакомить публику с другой культурой, с культурой другой цивилизации.
– Где гастролируете, кроме России, выезжали еще куда-то?
– Я был в Париже. Я буду еще в других каких-то местах. Я уже запутался, на самом деле. Когда много концертов, кажется, что публика одна и та же.
– А симфонический оркестр как выезжает?
– Мы стараемся в году хотя бы два или три раза выехать.
– Куда?
– Куда-то за пределы.
– За пределы Китая?
– Да.
– А где были?
– Мы были в Хабаровске, во Владивостоке. Здесь уже не первый раз оркестр, по-моему. Со мной уже первый раз. Во основном, это Россия… В Токио они были, еще когда меня не было здесь. В 2006 году.
– Как в Китае осуществляется поддержка таких творческих коллективов?
– Сейчас государство выделяет бюджет на развитие европейской симфонической музыки. Что очень отрадно. Есть жажда понять и постичь европейскую культуру. Китайцы очень восприимчивы к этому, как ни странно. Казалось бы, Чайковский и династия какого-нибудь императора – как это сочетается? Вроде бы, казалось бы, никак. Но китайцы очень это любят и слышат эту музыку.
– Именно поэтому вы пришлись ко двору.
– Да.
– А история учебы у дирижера Геннадия Рождественского. Как случилось это знакомство?
– Это моя счастливая судьба. К сожалению, моего профессора уже нет в живых.
– Совсем недавно он скончался.
– Но думаю, это самые счастливые моменты в моей жизни – именно встречи. Параллельно было на факультете фортепиано, потом на оперно-симфоническом факультете у Геннадия Николаевича непосредственно.
– В России вы 26 лет, по-моему, прожили.
– Да.
– Русский менталитет въелся?
– А как вы думаете?
– Что, например, вы делаете, чего китайцы не понимают?
– Я делаю все, что делают русские, все. Масленица, Новый год, пьянка – все это есть.
– У вас очень интересный тембр голоса отметили наши зрители. И возник вопрос всеобщий – не поете ли вы?
– Я не пою. У меня все спрашивают об этом. Нет.
– Дирижер – это только руководитель творческого коллектива, но часто это еще топ-менеджер. Накладывается ли на вас такая функция?
– Честно говоря, нет.
– Вы только творчеством занимаетесь?
– Да. Я посвятил свою жизнь именно музыке, и кроме этого я ничем не занимаюсь.
– Вам это можно? В Китае именно так организованно?
– У нас есть хорошая административная команда, которая занимается этими вещами.
– Как здорово. Это счастье.
– Я стараюсь, по крайней мере, именно так устроить свою работу.
– У вас в оркестре работают несколько человек русскоговорящих. Именно русских. Которые из России: Санкт-Петербурга. Из Минска. Как эти люди к вам попали? Вы их сами пригласили? Вы их ищете?
– Мы их искали, да. И откопали. Мы собрали очень хороших музыкантов. Они талантливые, молодые и уже очень многому научили наших музыкантов.
– Они оставили работу в России, приехали к вам. Это достойная оплата?
– Нет-нет. Я думаю, не только это.
– Но в том числе.
– В том числе есть такой момент. Но я чувствую, что они любят эту культуру. Им нравится здесь. Они стремятся сюда.
– В Харбин?
– В Китай.
– Им тоже интересно?
– Им интересно. Они приезжают с детьми маленькими сюда, с семьей.
– Не могу не спросить про Харбин. Возможно, как-то связано с историей русской Харбина. Что вам известно?
– Харбин, мне кажется, всегда будет русским. Удивительный город с русской архитектурой, русским историческим влиянием. И для Харбина Россия – это как очень близкий сосед. Мой дед мог бы много рассказать о Харбине. Потому что самое главное событие, и вы тоже говорили про эмиграцию, происходило именно тогда, в начале ХХ века.
– Он жил в Харбине?
– Да. Он, был директором Хэйлунцзянского театра, этого оркестра.
– У вас династия?
– Как бы да. Я, может быть, продолжаю, в каком-то смысле, его.
– Вы из семьи музыкантов, все-таки?
– Да.
– О планах, конечно же, хочется узнать. Приедете ли вы еще к нам?
– С удовольствием. Я бы с удовольствием приехал. И я думаю, что если следующий приезд будет не так скоро, но все равно, я хотел бы сыграть побольше китайской музыки здесь.
– Традиционной или популярной?
– Не только. Я хотел бы поиграть здесь настоящую симфоническую китайскую музыку. И мне кажется, что здесь очень полюбят ее.
– Что хотите сказать свои коллегам из культуры? Или зрителям, не только которые приходили к вам на концерт, но и вообще, людям, которые смотрят телевизор, просто живут своей жизнью?
– Хочется, чтобы было больше добра. И хочется через музыку передавать именно такой свет добра. Сейчас в мире происходит такого, что как в страшном фильме. Не хватает добра, не хватает тепла, не хватает любви. А хочется сейчас через музыку это передавать.
– Спасибо большое. Хочется пожать вам руку. Пожелать нам, чтобы вы приехали к нам еще.
– Спасибо.
– Спасибо большое!
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2018/06/28/8940