Евгений Буянов: анархия и «забурхановка» утопили Благовещенск в крови

«Один из моих предков просто вышел из дома и обратился к красноармейцам: "Что ж вы делаете?", его тут же убили. Вот так все и происходило», – интервью с историком Евгением Буяновым о Гамовском мятеже.

– У историков есть мнение, что события Гамовского мятежа, а особенно моменты подавления 12-го и 13-го марта можно считать самыми трагическими днями в истории Благовещенска. Вы можете согласиться с таким утверждением?

– Да, конечно.

– А почему? Ваши аргументы?

– Потому что не до и не после у нас не было такого числа жертв. Выпущена книга, но, к сожалению, у меня нет ее на руках. «Амурская ярмарка» выпустила книгу, и там все перечислено. Если приводить устаревшие сведения по публикации 2013 года, там около 300 жертв отмечено, но на самом деле речь идет о сотнях. Причем у нас до 1917 года в городе было неспокойно, хватало всякого сброда, но до таких эксцессов дело не доходило.

– Это прямые жертвы в эти дни? Бои, грабежи и бандитизм. Другая история – это массовая эмиграция, которая началась тоже в эти дни, когда бежали прямо по льду через Амур. Цифры где-то присутствуют в исторической литературе. Сколько людей покинуло город в связи с этими событиями?

– Точно никто не знает, но называется общая цифра около 3 тысяч.

– Можно ли сказать, что именно после этих событий произошла деградация Благовещенска в плане культурной, общественной жизни? Из него массово убегали люди с капиталами, с управленческими данными, интеллигенция. Что после этого город как-то захирел – есть такие ощущения у историка?

– Да, конечно. Действительно, в 20-30-е годы здесь практически ничего не было, интеллигенция вся разбежалась. Единственное, что педагогический институт открыли в 1930 году и все. Это единственное событие.

– Если мы сравним 20 лет перед 18-м годом и 20 лет после 18-го года, то темпы развития, многоцветность развития в десятки раз отличаются?

– Конечно.– По сути, Благовещенск пришел в упадок?

– Город до 1918 года был на острие прогресса, у нас сектанты были, и они двигали. А советская власть начала их уничтожать, и это одна из причин. Кстати, они и попали под удар больше всего. Они защитить себя не могли, те же молокане. У них в вероучении было сказано о непротивлении злу и насилию и этике добрых дел. Они вообще в руках оружие не держали. В книге, которая выпущена, там есть эпизод: один из моих предков Семен Макеевич Буянов просто вышел из дома, когда пули стали бить по окнам, и обратился к красноармейцам: «Что ж вы делаете?», его тут же убили. Вот так все и происходило.

– Вы затронули большую тему о том, что Благовещенск при всем своем православном названии не такой уж и православный был до революции, его даже называли молоканской столицей Российской империи. Поскольку в пятом году, по некоторым источникам, молоканское население составляло 30 %.

– Ну, не 30 % все-таки. Около 10.

– По процентам можно спорить. Но, по сути, мы говорим про количество населения очень часто, а про качество населения – боязливо и стыдливо. Но именно качество населения в итоге всех этих событий резко упало, если говорить про послереволюционные годы. Вы согласны с этим?

– Конечно, но ситуация в чем заключалась? Это беда российской элиты. С одной стороны – образованные слои, блестящий образ жизни, европейская цивилизация. А с другой – нищета. В Благовещенске было понятие «забурхановка», где всякий сброд, маргиналы, они там копились десятилетиями.

– Вот это все и выплеснулось тогда.

– Да, когда наступила анархия, они увидели, что власти нет, наказание не последует, и они бросились грабить. Это не только у нас было, но и такая ситуация характерна для Центральной России.

– Исторический термин «Гамовский мятеж» – он отражает суть событий? Или его нужно как-то корректировать, на ваш взгляд?

– Нет, конечно. У нас книга делает попытку пересмотреть это понятие.

– Какое понятие вы бы ввели для этих событий?

– Он не поднимал никакого мятежа. Наоборот, он защищал законную власть, не умело, конечно, безынициативно. По правде сказать, и казаки не сильно защищали, но там были разные причины. Большей частью в стороне остались. Была попытка защитить конституционный строй, который относился к тому времени. А как раз и большевики подняли мятеж, но потом все перевернули вверх тормашками.

– Спасибо большое.

Источник новости: http://www.amur.info/news/2018/03/13/135770