Лекарства, без которых нам не жить / Александр Ярошенко / Колумнисты

В Приамурье больным диабетом вовремя не выдают бесплатный инсулин. Рецепты с жизненно необходимым лекарством отсрочивают, смерть приближают… Чем это можно назвать, если не преступлением?

В Приамурье больным диабетом вовремя не выдают бесплатный инсулин. Рецепты с жизненно необходимым лекарством отсрочивают, смерть приближают… Чем это можно назвать, если не преступлением?

Минздрав бросает трубки

Вера Григорьевна К., много лет страдает тяжелой инсулинозависимой формой сахарного диабета. В недавнем телефоном разговоре, тяжело вздохнув, поведала мне:

– В этом месяце мне инсулин не дали по льготному рецепту, сказали нету. Говорят, что рецепт отсрочен, велели ждать. Вот переживаю…

Любой, кто учился медицине, знает, что человек с инсулинозависимой формой сахарного диабета быстро погибнет без необходимого лекарства. Каждодневные инъекции – это для него жизнь. Нет инсулина, нет жизни. Формула проста до трагичности.

Захожу на сайт амурского минздрава, в раздел «Горячая линия», читаю, что на все вопросы по лекарственному обеспечению граждан отвечает Ефремова Анжелика Владимировна – она целый начальник отдела по лекарственному обеспечению граждан. Рядом с фамилией дамы, отвечающей на вопросы занедуживших, указан номер телефона – (4162) 220-768.

Нет инсулина, нет жизни

Звоню, представляюсь.

– В Архаринском районе диабетики остались без инсулина, – говорю я.

Называю фамилию женщины, которой «присрочили смерть» отстроченным рецептом. Прошу прокомментировать сложившуюся ситуацию.

– Я ничего вам комментировать не буду, обращайтесь к моему вышестоящему начальству, – с нотами нетерпимости отвечает Анжелика Владимировна. И ставит удобную заслонку в виде закона о персональных данных. На этом бросает трубку.

Поговорила власть с народом…

Здравствуйте, товарищ прокурор

Начал вникать в ситуацию. Оказывается, у нас ситуация с обеспечением инсулинами больных этой коварной болезнью в регионе далеко не простая.

Товарищ прокурор, я бы очень хотел, чтобы с этого места (хотя можно и выше) мы с вами этот текст прочитали вдвоем. Внимательно.

В Амурской области живут более 24 000 больных сахарным диабетом. Это население примерно трех амурских райцентров. Примерно 2 000 из них – больные диабетом так называемого первого типа. Инсулинозависимые. Они без уколов просто погибнут. Причем очень быстро. У нас в области больше 200 детей, жизнь которых тоже зависит от инъекций со спасительным лекарством.

До недавнего времени львиную часть имеющегося инсулина составляли препараты импортного производства. Сейчас чиновники объявили время тотального импортозамещения – аукционы, конкурсы, на которых побеждает отечественный инсулин.

– Сравнивать его с импортным просто некорректно, – объясняют специалисты.

Это как «тойота» и «лада-калина» – вроде обе машины, обе ездят, тормозят и даже поворачивают. Но ключевое слово здесь «вроде». Кто ездил, тот поймет.

Вот жуткий рассказ о жизни, вернее, о борьбе за неё Юрия Лунягина из отдаленного Экимчана:

– Я сахарным диабетом болею более 15 лет. До 2015 года получал французский инсулин, на котором чувствовал себя удовлетворительно. Потом началась вся эта чехарда, стали закупать самое дешевое. Отечественный инсулин мне вообще не идет. Однажды мне его поставили, так я на четвертый этаж целый час поднимался. Сил вообще не было, сердце останавливалось. На месте укола аллергическая реакция выступила. Думал, умру. Что делать? Жить-то хочется…

Мне привычный для меня, французский инсулин сестра из Москвы привезла, а живет она в Приморском крае. Вот я к ней из Экимчана за лекарством ездил. Если бы не сестра, я бы погиб.

Я стал жалобы писать в федеральный Росздравнадзор, они все переслали в амурский Росздравнадзор. Оттуда мне пришла отписка, что импортных инсулинов не будет, колите отечественные. Дескать, по аукциону закупили самое дешевое.

Я написал в «Народный фронт» и уполномоченному по правам человека, отовсюду отписки пришли. Такое чувство, что бумажки друг у дружки переписывали – слова одни и те же.

Оттуда мне пришла отписка, что импортных инсулинов не будет, колите отечественные

Меня спасла Наталья Викторовна Уткина – внештатный эндокринолог нашего минздрава. Только она вникла в мою ситуацию, только она поняла мои страдания. 2 мая этого года я получил импортный инсулин, у меня их два – длинного действия и короткого. Одного должно до весны хватить, второй – в феврале закончится.

Как дальше жить буду? Даже боюсь думать. Пенсия у меня 13 тысяч 620 рублей, половина которой уходит на оплату коммуналки.

Я забыл, когда получал ручку-шприц для инъекций. Несколько лет старой пользуюсь, вся уже шатается, но делать нечего. Другой нет. Тест-полоски для измерения уровня сахара в крови в этом году получил только один раз – одну упаковку. Там 50 полосок всего. А мне три на день надо. Вот так и живу…

Раньше я два раза в год проходил лечение в Амурской областной больнице, там было специальное отделение эндокринологии. Несколько лет назад его оптимизировали, сейчас там осталось всего несколько профильных коек.

Я с 2013 года не получал специализированное лечение. Сам куплю препараты, в районной больнице меня покапают, и все. Эндокринолога у нас в районе никогда не было, говорят – по штату не положено. Меня лечит врач-терапевт, она меня понимает, но ничего сделать не может. Она сама боится этих всех министерских…

В санатории я за все годы своей болезни ни разу не был, мне никто никогда не предлагал туда путевку. Вот слушаю по телевизору, там говорят, что диабет – это образ жизни. А кто меня учил этому образу жизни? Все сам познаешь и узнаешь, как можешь. У нас есть люди, больные диабетом, которые вообще ничего о своей болезни не знают.

Вот так и выживаю. Инсулин экономлю, стараюсь меньше колоть, диета строжайшая… Тяжело все. Порой просто сил нет от всего этого отбиваться. Понимаете, я же человек, а не подопытный кролик, чтобы на мне всякие эксперименты проводить…

Отечественные инсулины проигрывают импортным

Замена инсулина – дело очень непростое и индивидуальное.

– Это все должно происходить в стационаре, под строгим врачебным контролем, и главным в этих тяжелых историях должны быть индивидуальные особенности течения болезни у каждого отдельного человека, а не условия аукциона. Не секрет, что многие, кто играют на этих аукционах, ангажированы фармацевтическими компаниями. Они часто катаются за их счет в «сливочные» командировки. Потом, не стесняясь, заполняют этими «сливками» социальные сети.

Замена инсулина – это большой стресс для организма, и к этому нужны очень жесткие показания

Если послушать сотрудников амурского минздрава, большинство из которых эндокринологию учили в далеком студенчестве, то по их бодрым словам ничего страшного в замене инсулина нет. Но это лукавство. Замена инсулина – это большой стресс для организма, и к этому нужны очень жесткие показания. Отечественные инсулины проигрывают импортным по многим показаниям. Говоря простым языком, на них идет быстрое «засахаривание» сосудов, от которого развиваются необратимые последствия: от ампутаций конечностей до слепоты и гибели людей, – так на условиях анонимности сказала мне авторитетный доктор.

…Отстрочить льготный рецепт на выдачу человеку инсулина равносильно убийству. И те, кто это делает, прекрасно все понимают. Но спят спокойно и раздраженно бросают трубки, когда задаешь простые, как хлеб, вопросы о чужой беде.

Что же вы делаете!

Источник новости: http://www.amur.info/column/yaroshenko/8230