Случай редчайший – три родных брата Доровских стали монахами. Откровенный монолог среднего из братьев – о пионерском детстве, вере и счастье.
Случай редчайший – три родных брата Доровских стали монахами. Сегодня один из них митрополит, другой – архиепископ, третий – игумен. Откровенный монолог среднего из братьев – о пионерском детстве, вере и счастье.
Копеечки на телевизоре
– Я сам из воронежских крестьян. Как-то в детстве услышал, что у нас в роду была княжеская кровь. Спрашиваю свою бабушку: «Какой самый большой чин был у нас в роду?». Она мне тут же отвечает: «Дед Пятруха вернулся с Первой мировой войны унтер-охвицером!» Вот на этом вся княжеская кровь и закончилась. (Улыбается.)
Я убежден, что наше происхождение не имеет никакого отношения к нашей дальнейшей судьбе, а вот пример родителей, дедов и бабушек имеет самое непосредственное отношение к тому, кем мы становимся и какими вырастаем.
Детство помнится фрагментарно: школа, деревня, деревенские труды. Помню, как перед получкой или авансом у нас на телевизоре лежали какие-то копеечки. Это все, что оставалось от бюджета, и мы не жили бедно. Но тогда все жили скромно – от получки до аванса.
Пионерские лагеря – это неотъемлемая часть моего светлого детства. Да, оно было именно таким – светлым. Школа, кружки по интересам, учеба в техникуме и институте. На моем дворе стояла молодость, и все казалось безоблачным и прекрасным.
Я убежден, что наше происхождение не имеет никакого отношения к нашей дальнейшей судьбе
Я в начальных классах учился отвратительно, вплоть до той поры, пока не увлекся греблей на каноэ. Спорт меня захватил настолько, что времени на подготовку к урокам не было вообще. Поэтому я стал дисциплинированным и прилежным учеником. Все запоминал и схватывал во время уроков.
По своему складу ума я технарь. Математику просто обожал, у нас была замечательная учительница математики, которая мне привила к ней любовь на всю оставшуюся жизнь.
Нас у родителей трое сыновей, с разницей в возрасте 1,5-2 года. Но мы никогда не дрались в детстве. Никогда. У нас в семье не было какого-то специального воспитания. Родительский пример – это главное воспитание. Они много работали, поэтому времени у них особо не оставалось на воспитательные меры. Только личный пример.
В техникуме, где я учился, одна из преподавательниц была выпускницей Воронежского политехнического института, и она так зажигательно рассказывала об этом вузе, что я после окончания техникума поступил туда на электротехнический факультет.
Техникум и институт я окончил с красными дипломами, это все случилось благодаря спортивной дисциплине. Вообще, от спорта у меня остались фантастические воспоминания. Это ощущение команды, когда кажется, что лодка не плывет, а парит над водой. Мальчишкой я пробовал курить, но не научился. Мне это дело жутко не понравилось.
Когда думаю о смерти, то многая суета земная кажется мелкой, как мошкара
Мое поколение очень много читало, мы из библиотек не вылезали, именно поэтому я пишу без ошибок. Хотя правил грамматики и не знаю, но грамотность у меня из-за чтения развилась.
Веру не выпячивал
Бог всегда был в моей жизни благодаря верующим родителям. Нас никто за веру не притеснял, по воскресеньям всей семьей ходили в церковь. Помню, соседка спрашивает: «А вы куда идете?». «В церковь», – отвечали мы. И все, больше никаких вопросов не возникало. Мы никогда не выпячивали свою веру, верили тихо и искренне. Помню, в школе только одна учительница биологии говорила, что Бога нет. Остальные вели себя очень деликатно в этом вопросе.
Я был и пионером, и комсомольцем, это был какой-то стадный принцип, а не убеждения. Мне кажется, тогда уже и следа не было от комсомольских идей, просто еще держались какие-то рамки и контуры былого.
Помню, как-то мне попалась глубокая книга о жизни Оптинских старцев. Я ее почитал, захотелось съездить туда, посмотреть, прикоснуться. Съездил. Увиденное и осознанное потрясло. Я там год прожил как трудник, но что-то у меня там не срослось. Почему не срослось? Ну, в этом винить можно только самого себя. Раз не срослось, значит, ты виноват.
Я был и пионером, и комсомольцем, это был какой-то стадный принцип, а не убеждения
Мое мнение – богословие легче всего изучать человеку с техническим мышлением, тогда проще происходит структурирование многих вопросов.
Первым в нашей семье постригся в монахи мой младший брат – сегодня он владыка Даниил. Он отслужил в армии, затем поступил в Одесскую духовную семинарию, затем окончил духовную академию и определился с монашеством. Разумеется, он оказал на меня свое влияние.
Я приезжал в Троице-Сергиеву Лавру, где владыка Даниил был гостиничным, заведовал гостиницей Лавры. У меня была возможность присмотреться к внутренней и внешней стороне монастырской жизни. Общение со старцами произвело на меня неизгладимое впечатление.
Что значит уйти от мира? Родственники остались родственниками, друзья остались друзьями, одноклассники остались одноклассниками. Телефон, Интернет, встречи. Общение все равно остается.
У меня и мысли не было уйти от мира. Думаю, что нас с братьями у Бога вымолила бабушка: она часто молилась о том, чтобы кто-то из ее внуков стал монахом. Меня в монахи постригал мой младший брат, для меня это было делом совсем не трудным. Главное, надо понять и принять духовное старшинство младшего брата. В других случаях все бывает: и гордыня бурлит, и эго вылезает, но здесь ничего подобного не было.
Без ненависти и злости
Первое впечатление от Сахалина? Мы ехали вдоль побережья, был фантастической красоты закат, и я глядел, не мог наглядеться на море.
Вот в технике есть такое понятие – резонанс. Так и моя душа, моя ментальность входит в резонанс с сахалинцами. Мне здесь жить гораздо комфортнее, чем в моем родном Воронеже. Почему? Ответить не могу. Могу лишь только констатировать факт.
Я на Сахалине живу как у Христа за пазухой. Мне здесь очень хорошо. Куда бы я ни приезжал, два-три дня – и хочется вернуться на остров.
Но когда почувствовал кровь человеческую, то его бес утянул на убийство
Исповедь? Человек же приходит не ко мне, он приходит к Богу. А священник – это тот осел, который перевозит почту. Поэтому за кающегося нужно радоваться. Радоваться, что человек примиряется с Богом, а не осуждать его. Грехи? Ну что можно нового придумать за две тысячи лет? Разве что иголку, при помощи которой вводится наркота…
Когда в феврале 2014 года в храме Южно-Сахалинска человек расстрелял прихожан, моим первым чувством был ступор. Когда приехал на место трагедии, то не мог понять, как можно подобное сотворить! Но не было злости и ненависти, Господь убрал у меня эти чувства.
И сейчас у меня к этому человеку нет ненависти, только глубокое сожаление. Как ему жить с этим? Мое мнение: он пришел попугать, стрельнуть по полу. Но когда почувствовал кровь человеческую, то его бес утянул на убийство. Он – как зверь, остановиться не мог…
…Вообще я жаворонок, долго спать не люблю. В шесть утра уже на ногах, душ, молитва и обычный, полный забот день. Это мой ритм. Я побывал на всех островах Курильской гряды, даже на острове Уруп освящал часовню. По природе мне показался самым интересным остров Кунашир. На Курилах жить, мягко говоря, сложновато. Поэтому священников, которые там живут и служат, я называю подвижниками. Подумайте сами: батюшке, чтобы исповедаться, надо ехать за тридевять земель. Он же один на острове…
Хирургия Господня
Нет, я не строгий архиерей, делаю одно замечание, второе. Не понимает человек – тогда я отдаю его на волю Господа Бога, а у него своя хирургия. Известно, что духовные законы имеют алмазную прочность. Я просто начинаю молиться за этого человека, и вразумление приходит гораздо быстрее, чем от моих наказаний. Поверьте, это статистика.
Без сожаления расстанусь разве только с обманщиком. Обман в человеческом общении совершенно неуместен.
Я могу признать свою неправоту, но не всегда быстро. Чувство греховности не дает порой это сделать сиюминутно. Прощения тоже могу попросить. Попросить не за то, что отругал, а за то, что отругал сердцем. Плохо, когда к наказанию подключается сердце. Грань очень тонкая. Очень!
Известно, что духовные законы имеют алмазную прочность
Хороший ли я сын? Думаю, нет. У меня не хватает правильной сыновней любви, чтобы отдавать маме максимум ласки и тепла. Маме звоню один-два раза в неделю. Бывает, мне хочется с ней поговорить о каких-то внутренних своих переживаниях; повиниться перед ней за сегодняшнее свое невнимание. Когда звоню, она всегда задает один и тот же вопрос: «А ты когда приедешь?»
Когда приезжаю в гости, всегда привожу ей в подарок сахалинской рыбки и икры, она всех угощает моими дарами и получает от этого большое удовольствие.
Я сам люблю рыбачить, с друзьями выйти на баркасе в море, половить трески или окуня. Но редко это случается, все некогда.
Мое любимое место отдыха на Сахалине – село Охотское. Ходишь там вдоль побережья, и такое спокойствие на душе. Словами не передать. Из головы уходят все мысли. Даже плохие…
Я никуда не езжу в отпуск. Зачем? Приезжаешь по делам в Москву, два-три дня – и снова тянет на Сахалин. Мне тут очень комфортно…
Слезы? Они у меня близко, на поверхности сердца, могу заплакать от чужой боли, от страданий людских.
Плохо, когда к наказанию подключается сердце
Чего от жизни хочется? Малого: чтобы отношения с паствой и человеческие отношения оставались такими же добрыми, спокойными и искренними. Мирного жития хочется…
Когда думаю о смерти, то многая суета земная кажется мелкой, как мошкара. Боюсь ли я смерти? Думаю, нет. Хотя до конца не уверен. Переживаю, как предстану перед Господом…
Счастлив ли я? Думаю, да. Счастье – это миг. Подаришь кому-то что-нибудь – вот уже и миг счастья.
Из биографии
Тихон (в миру Виктор Доровских) – архиепископ Сахалинский и Курильский. Его младший брат – митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил. А старший брат островного архиерея – игумен Серафим – служит в подмосковном Звенигороде.
Архиепископ Тихон родился в Воронеже в 1959 году. Возглавляет Сахалинскую и Курильскую епархию с 2010 года.
Фото: Сергея Красноухова
Источник новости: http://www.amur.info/column/yaroshenko/6949