Специалисты, которые ежедневно сталкиваются с экстренными ситуациями и спасают жизни, 28 апреля отмечают свой день, День скорой медицинской помощи. Кто эти супермены, с чем они привыкли сталкиваться, как восстанавливаются и что заставляет их выбирать эту работу, мы узнали у медика СМП с 30-летним стажем, старшего врача смены ГБУЗ АО «Станция скорой медицинской помощи города Благовещенска» Юлии Пащенко.
Фото: Юлия Пащенко
— Юлия Георгиевна, вы помните, когда впервые оказались в этом автомобиле со спецсигналами в качестве специалиста? И что тогда вами двигало: жажда подвигов или необходимость?
— Помню. Точно не жажда подвигов. В 1991 году, отработав по распределению терапевтом в районной больнице, я устроилась работать на станцию скорой помощи Благовещенска врачом выездной бригады. Так тут и осталась, правда, последние 15 лет работаю уже в качестве старшего врача смены. Устроилась на работу «по знакомству», врачей в далеком 1991-м готовили много, и на скорую брали далеко не всех. Впрочем, о том, что я останусь врачом скорой помощи, даже не думала, надеялась найти место поспокойнее и попрестижнее, как мне тогда казалось. (Улыбается). До работы на станции у меня, как у большинства, было определенное предубеждение – дескать, что там скорая: взяли – отвезли. Какая там работа? Разве там нужно быть семи пядей?
— За эти десятилетия мнение своё поменяли?
— О, гораздо быстрее! В своих заблуждениях убедилась очень скоро. Как показала практика, столько знаний и умений необходимо для нашей работы, такую выдержку и терпение надо иметь – далеко не у каждого получается. Азам работы на скорой нас учили настоящие профессионалы, которых я с благодарностью вспоминаю до сегодняшнего дня. Первый свой выезд в качестве стажера, с врачом Валентиной Яковлевной Простакишиной, помню до сих пор, даже адрес вызова не забыла.
— Чем же он так запомнился?
— Поразило то, что врач всё, абсолютно всё, быстро и четко выполнила: не только осмотрела, но и ЭКГ сняла, расшифровала, инъекции сама выполнила, повязку наложила. Нет в этот момент рядом функционалиста, нет старшего коллеги. И если что-то у фельдшера, к примеру, не получается – врач обязан выполнить эту процедуру быстро сам, ту же внутривенную инъекцию. И слова «не умею» в лексиконе скорой просто нет. Не умеешь – учись. Специальность наша очень прикладная. Пришлось учиться тогда очень многому. Потом привыкла, а сейчас даже не могу себя представить в другой профессии.
Фото: Амур.инфо
— А пытались? Были когда-то порывы всё бросить ради спокойных размеренных будней без воя сирены, без такой ответственности?
— За эти годы несколько раз пыталась сменить работу. Скорая помощь ведь в самом деле тяжелый, даже физически тяжелый труд – жара или холод, дождь или снег, 10-й этаж без лифта и носилки, нетрезвые пациенты (далеко не всегда мирные), тяжелые травмы. Смотреть-то на них страшно, а надо помощь оказывать – всё это, конечно, тяжело. Но моя работа – это лучшая профессия на свете.
— Почему стали так думать? Какие у нее преимущества?
— Во-первых, никто так, как мы, не имеет навыка мгновенной реакции на экстренную ситуацию. Особенно это заметно, когда требуется наша помощь коллегам-врачам. Самый лучший узкий специалист может растеряться, увидев эпиприпадок или роды. А наши не теряются. В любой ситуации твердо знают последовательность действий. Поэтому наших врачей после работы в скорой охотно берут везде – это «универсальные солдаты». Во-вторых, часто видишь результат, порой прямо на глазах пациент возвращается к жизни, а это, поверьте, много значит. К примеру, анафилактический шок: вовремя ввели препарат – пациент жив. Или отёк легких: полечили грамотно – у пациента появляется шанс поправиться. И немаловажно, что в работе специалиста скорой помощи нет стереотипного ежедневного однообразия – каждый день что-то новое, новые люди, новые ситуации. Взрослые и дети, травмы и заболевания, роженицы и сердечные больные – все это может быть в течение одного дежурства. У нас нет рутины, жизнь кипит и днем и ночью, в будни и праздники. Нет понятия для скорой «учреждение закрыто» – мы работаем всегда. И еще очень положительная особенность нашей специальности – документации заполняем, в сравнении с поликлиникой и стационарами, совсем немного, хотя требования к оформлению предъявляются высокие.
— А какой у вас график на работе? Легко ли все сутки без отдыха быть максимально собранным?
— Сутками наш персонал не работает, за редким исключением, по личным обстоятельствам например. Стандартная смена длится 12 часов. За 15 минут до начала работы необходимо принять аппаратуру, проверить содержимое медицинской укладки. В бригаде обычно два медработника и водитель. Чередуются дневные и ночные смены, потом отдых. В среднем отдыхаем двое суток. Первый день отдыха специалисты, как правило, отсыпаются после ночной смены. Конечно, очень непросто работать ночью. Но кто-то должен это делать: люди болеют круглосуточно. Иногда после сложной смены очень трудно «отключиться», крутишь в голове сложную ситуацию и переживаешь ее заново.
— Что, на ваш взгляд, самое сложное в работе врача скорой помощи и что самое важное?
— На мой взгляд, самое трудное в нашей работе – взять на себя ответственность за критическую ситуацию. Боишься – а виду не показывай. Без суеты организуй работу. Не поддавайся панике. Делай что можешь, иногда даже больше. А то, что тебе страшно, – никто даже подумать не должен, на тебя с надеждой смотрят все – и больной, и родственники. И кроме тебя помочь пациенту некому. И еще: нельзя работать на скорой без сострадания к людям. Да, встречаются разные люди, но все они пациенты, и это важно не забывать. Ну и учиться нужно, всю жизнь мы учимся, очно, заочно, везде, где возможно. Иначе безнадежно отстанешь от своих коллег.
— А какой самый сложный вызов был в вашей практике?
— Сложный случай выбрать трудно. Самый сложный тот, на который еще не доехал – что ждет тебя, предсказать невозможно. Порой банальный повод «высокая температура» может оказаться весьма сложным и потребовать максимум усилий и знаний. Лично для меня всегда самыми сложными были домашние роды и тяжелые состояния у маленьких деток. Рожают дома редко, но, к сожалению, рожают. И тут не только за маму, но и за малыша колоссальная ответственность. А часто домашние роды – это еще и необследованные мамы, и как пойдет процесс, неизвестно. Но и к этому нас готовят. Редко у кого из выездного персонала не случалось принимать роды дома, но каждый из нас помнит все эти ситуации.
— Как же вы восстанавливаетесь? Чем возвращаете себя к спокойной жизни?
— Бытом и любимыми занятиями. Дети у меня выросли, разъехались, мы с мужем живем вдвоем, досуг планируем вместе. Дома стараюсь переключиться на что-то совсем «не скоровское»: едем на дачу, ходим в кино, смотрим старые комедии по телевизору или просто гуляем. Валяться на диване не могу – быстро надоедает, да я и по характеру не лежебока. Еще люблю общаться с молодыми специалистами, с удовольствием делюсь знаниями и навыками. Даже через много лет вполне состоявшиеся доктора с благодарностью вспоминают ту школу, которую дала им работа у нас на станции, со многими поддерживаем добрые отношения.
— Если перейти на язык статистики, как много в областном центре на дежурство выходит бригад, сколько вызовов поступает?
— В среднем сегодня на стации выходит на дежурство 13 бригад, иногда чуть больше. За сутки к нам обращаются от 180 до 300 пациентов – в зависимости от сезона. В период эпидемии число вызовов может увеличиваться в 1,5 -2 раза. На бригаду в смену приходится около 8-10 вызовов за 12 часов. Самые сложные для нашей работы – это длинные праздники: укороченные часы работы поликлиник, масса свободного времени у населения: гуляют, травмируются, простывают, переедают. А самое напряженное время суток – вечер, с 18 до 23 часов. Достаточно много обращений в ночное время по поводу травм, полученных в состоянии опьянения. К сожалению.
— А ложные вызовы: их много, как реагируете?
— Да их не так много, хотя встречаются. Бывает, к сожалению, бригаду скорой помощи вызывают на ситуации, когда мы помочь не можем: мы не лечим от запоя, не выполняем назначения участкового врача, не выписываем больничные листы. У нас другая задача, для перечисленных ситуаций есть специальные службы и учреждения. Хотелось бы понимания от вызывающих: диспетчер не ради любопытства расспрашивает детали самочувствия пациента – от полноты ваших ответов напрямую зависит объективный повод к вызову, а значит, и наша своевременная помощь.
— Кадров хватает?
— К сожалению, в последние годы к нам идет мало врачей. Что-то изменилось в правилах подготовки именно врачей скорой помощи. Врачам других специальностей дают возможность обучаться в ординатуре, и врач готов к работе. Но врачей скорой у нас в области не готовят, чтобы получить ординатуру по скорой, нужно ехать на центральные базы. А врач, пожив в мегаполисе год-два, уже и не захочет возвращаться. Скорая помощь ведь есть в любом большом городе, можно там и остаться, поэтому приходят к нам на станцию единицы. Даже среди тех, кто проходит практику, студенты АГМА, фельдшеры АМК, крайне редко остаются работать у нас. Сейчас все хотят быть косметологами либо узкими специалистами и, хорошо бы, в платном медицинском центре. Хотя последний год выездному персоналу стали дополнительно выплачивать вполне ощутимые суммы из федерального бюджета. Это для нас хороший бонус. Впрочем, врачей скорой помощи не хватает в целом по стране, и у нас в том числе. Причины одни и те же – тяжелый труд. Мы рады видеть у себя молодых (и немолодых) специалистов, врачей и фельдшеров.
— Что еще, по вашему мнению, можно сделать, чтобы привлечь молодых специалистов?
— Возможно, наличие жилья – хотя бы общежития, привлекло бы к нам молодежь.
— А оборудования, технического оснащения, лекарств хватает? Есть чем спасать?
— Недостатка медикаментов у нас нет, расходные материалы и аппаратура вполне соответствуют современным стандартам, да и специалисты у нас работают хорошие. Конечно, лучше не попадать в ситуации, когда необходима наша помощь, а если вдруг такое случается – мы рядом. Всегда.
Фото: Амур.инфо
— С праздником вас! И поменьше вызовов, пусть дежурные сутки будут спокойными!
Источник новости: Amur.info