Что стало с бывшими благовещенскими неформалами?

Можно ли вырасти из молодежной субкультуры, выяснял портал 2×2.su

Еще лет десять назад на улицах было полно молодых людей странного вида: с пирсингом, длинными волосами, в черной одежде или в футболке с логотипом какой-нибудь группы. Себя они называли по-разному, в зависимости от увлечений: панками, ролевиками, готами, металлистами, анимешниками. Общество же называло их неформалами и относилось слегка пренебрежительно – мол, что из такого вырастет. Однако время не стоит на месте. Вчерашние субкультуры сошли на нет, а бывшие панки обзавелись семьями и работами.

Полезный портал 2×2.su пообщался с теми, кого когда-то называли неформалами.

Брейк!

В 80 годы прошлого столетия в Советский Союз просочился брейк-данс. Новое и невероятно модное направление собрало вокруг себя молодых энтузиастов. Брейкеры, как называли танцоров, существовали на полулегальной основе – все зарубежное в те годы не особенно поощрялось.

В Благовещенске одним из первых брейкеров стал Алексей Новопашин.

– В 1984 году смотрел музыкальную программу, уже не помню, как она называлась. В конце обычно минут пять-десять выделялось на какие-то зарубежные новинки. Ну и как-то раз показали танец брейк – сюжетик минуты на две-три. Понравилось, начал потихонечку заниматься, вылавливать, что наше телевидение могло дать. Нам грозили – мол, зарубежное влияние, нельзя! А во дворе-то все можно! – вспоминает Алексей.

Информацию приходилось собирать по крупицам – какие-то обрывки все же просачивались.

Танцевать благовещенец продолжает до сих пор. Раза два в неделю выходит с колонкой на набережную и танцует.

– Это хобби, которое дает выход энергии. Опять же кругозор расширяется – с ребятами ездил в Пекин на международные соревнования. Посмотрел мир, грубо говоря. Только в нашей номинации выступали полторы тысячи человек! Брейк – это большой труд на самом деле. Надо отрабатывать движения, об этом постоянно надо думать. Работать, работать, работать с музыкой, – поделился Алексей.

Источник фото: pixabay.com

По лесам, по горам…

В самом начале двухтысячных в лесах вокруг Благовещенска появились ролевики. Молодые люди делали деревянные мечи, шили «средневековую» одежду и взахлеб читали фэнтези. Прошли годы, движение разрослось, окрепло и «посерьезнело»: деревянные мечи поменяли на стальные, мешковину – на настоящую кольчугу, фэнтези – на историческую достоверность, а вместо слова «ролевики» предпочитают «реконструкторы». А все началось с небольшой группки энтузиастов, в числе которых был ныне популярный радио- и телеведущий Илья Дементьев.

– Я не самостоятельно к этому пришел, а с помощью друзей. Они пригласили меня, как это тогда называлось – «поехали, съездим на природу», – рассказал ведущий.

В среде ролевиков Илью, по его словам, больше привлекала возможность общения с друзьями, занятие общим делом, например изготовление доспехов, оружия. И кое-что из ролевой жизни Илья перенес и в настоящую.

– Из занятий, которые пригодились, наверное, туристического содержания – умение разбить палатку, разжечь костер. Потому что фехтование палкой вряд ли поможет тебе в реальной жизни. Очень пригодился навык общения – ведь нужно было подружиться со всеми за короткий промежуток времени. Сама по себе ролевая игра накладывает отпечаток на личность, но не слишком большой. Она является такой призмой, через которую раскрываются твои положительные качества, но могут раскрыться и отрицательные. Так что, можно сказать, она не повлияла на характер, а раскрыла какие-то моменты, которые мне и самому хотелось открывать, – резюмировал Дементьев.

С песней по жизни

Однако в большей мере неформалы группировались по музыкальным пристрастиям. Практически каждый «нефор» был заядлым меломаном, играл или пытался играть в группе. Немногие пронесли это увлечение во взрослую жизнь. Например – Иван Олейников, бас-гитарист легендарной благовещенской группы «КБ Революция».

– Гитару в руки я взял, наверное, лет в 15. Это было модно, все были пацанами еще. У нас во дворе многие играли или пробовали, образовалась группа «Галлюциноген», и было просто невозможно не взять гитару в руки. Переделал дедовскую семиструнную под шестиструнную и потихоньку что-то там ковырялся. Потом уже, курсе на четвертом или на пятом, я начал играть в «КБ Революция», – рассказал музыкант.

Сейчас у Ивана большая дружная семья, работа. Но прятать бас-гитару в шкаф он не собирается.

– Я буду банален – это отдушина. У человека должно быть хобби, должно быть увлечение. Тебя может увлекать работа, но хочется чего-то связанного с творчеством, с коллективной работой, и еще – когда твои друзья в этом участвуют. Мне кажется, это очень интересно и очень важно. Это дает еще немножечко счастья к остальному счастью. Это разные виды счастья. Без этого было бы скучнее, – поделился Иван.

Взгляд со стороны

Валентина Кобзарь, журналист:

– В конце 90-х в Амурской области издавалась газета «Молодежка», у нее было около 80 авторов. Все это были очень молодые люди, с 14 до 30. И среди них были неформалы. Прошло 20 лет, мы поддерживаем знакомство с основным составом «Молодежки». Они выросли, им сейчас далеко за 30. Большинство из них стали серьезными людьми, профессии у них хорошие, семьи, дети.

Наблюдая со стороны, могу сказать: да, субкультура молодежная может затянуть, и человек оттуда не вернется. Он всю жизнь будет метаться, что-то искать, быть где-то на обочине – в том случае, если кроме субкультуры у него ничего нет, никаких интересов, нет какой-то базы культурной. Если родители его не поддерживают и не помогают по жизни. А если все это присутствует – они выросли, стали специалистами, отцами и матерями.

 

 

Почему дети уходят в субкультуры?

Лариса Князькина, педагог-психолог:

– Одна из основных  причин, по которым ребенок уходит куда-то, – если его дома не понимают, если он дома не видит поддержки, помощи. Они идут к людям, которые их понимают. Очень часто именно субкультура, где дети связаны по какому-то определенному признаку, позволяет ребенку почувствовать себя частью чего-то большего.