Тема: премьера комедии “Недоросль” в Амурском театре кукол
– Здравствуйте! В одном из интервью мой сегодняшний гость сказал, что он хочет стать великим режиссером. Я попала всего лишь на одну из репетиций, которую он проводил с актерами и поняла, что предпосылки к этому амбициозному решению есть. В Амурский театр кукол из Санкт-Петербурга приехал режиссер, который сам себя называет Чакчи Фросноккерс. Он будет ставить «Недоросля».
– Здравствуйте!
– Здравствуйте!
– Вы с Сахалина, учились в Петербурге, вы «театральный ребенок»: мама – актриса. Я не буду спрашивать, почему вы пришли в театр. Но мне интересно, почему пришли в кукольный театр. Потому что мне кажется, что амбиции реализуются, все-таки, в театре драматическом. Или нет?
– Мне кажется, что амбиции можно реализовать где угодно. Именно потому, что моя мама работала в театре кукол, меня окружали кукольники. Я просто знал изначально, что это – моя профессия. А потом в какой-то момент я начал как Ленин разрабатывать с 15 лет свои тезисы театральные и понял, что воплотить их можно только в театре кукол. Сегодня, конечно, век театра кукол. Потому что драматические театры все больше и больше прибегают к нашему инструментарию.
– Какому?
– Кукольному, конечно.
– Как? Почему?
– Например, нашумевший в Петербурге спектакль Большого драматического театра Товстоногова режиссера Могучего «Гроза» – это абсолютно кукольный театр от и до. Я думаю, что это связано с тем, что нужны новые формы…
– Может быть, театралы могут разобраться, а наши зрители, может быть, не поймут, что значит «абсолютно кукольный спектакль». Когда говорят «кинематографический спектакль» – тут немного легче понять. Это какие-то сцены, какие-то крупные планы, какие-то монологи, обращенные в зал. А что такое «кукольный спектакль» на драматической сцене?
– Это значит, в первую очередь, что ты примеряешь на себя образ совершенно утрированный. Становишься сам как бы куклой. Твой герой – скорее, твоя маска. Наверное, это первое, что рождается, когда я думаю о драматическом театре. Конечно, они уже и буквально кукол начинают использовать. И это не плохо, это хорошо. Мне даже это нравится, это льстит. Хотя иногда думаешь «зачем вы лезете на мою поляну?»
– «В нашу епархию не надо». Конечно, я прочитала в интернете, я была поражена. В Хакасии впервые в истории кукольного театра поставили «Марию Стюарт». На Сахалине вы поставили «Одиночество в Макондо» – это по грандиозному роману Гарсия Маркеса «Сто лет одиночества». На минуточку представьте себе. Ну, «Пиковая дама» уже как-то и попроще кажется по сравнению с тем, что я перечислила выше. Я наверняка не все знаю. Чтобы такие глобальные вещи ставить, нужна масса жизненного опыта. Где его взять? И как это все получается?
– Мне кажется, в первую очередь нужно огромное желание сделать это. И потом, я просто очень везучий человек. С 15 лет я делаю то, что я хочу. Мне никто ничего не навязывает. Я предлагают театрам, театры соглашаются. Я горжусь тем, что мне удалось и это сделать, и то сделать, и сколько всего, наверное, еще получится.
– Представляю, я прочитала и про планы тоже.
– Я не мог не сделать Маркеса. Я ночами не спал. Мне это нужно было сделать. И так случилось. Тут вопрос не опыта, а колоссального желания что-то выразить в этом произведении через призму Маркеса. И если это желание, ничем не поколебимое, есть, то мы можем вообще сломать все стены.
– Жалко, что мы не можем поговорить больше про Маркеса. Просто в силу нехватки времени. Кто заинтересуется – может посмотреть обо всем этом в интернете. Вы у нас уже были. И вот здесь-то я посмотрела, в нашем театре полгода назад «Гуси-Лебеди». Это что, проба пера? Или это такой автограф? Или это по знакомству с труппой?
– Да, это было знакомство с труппой. Это действительно была в какой-то степени проба пера. Потому что я практически не ставил детских писателей один. «Мой дедушка был вишней» идет в Петербурге. И вот – мой второй детский спектакль. Мне даже было очень страшно. И это очень сложно было.
– Это нам только кажется, что «Гуси-лебеди» – это малышовая сказочка. Я, конечно, тут же захотела ее посмотреть. Обязательно схожу и на «Гуси-лебеди» тоже. Но хочется уже перейти к тому, что будет буквально через две недели. Я когда узнала, что срок премьеры – 4 ноября… Фонвизин, «Недоросль» – более хрестоматийного нельзя было придумать. Только если, не обидится Александр Сергеевич, «Капитанская дочка». Что там такого, что нужно поставить?
– Пьеса очень хорошая. К сожалению, у нас отношение к ней испорчено советским подходом к литературе. В какой-то момент XX век испортил всю литературу XVIII-XIX века, потому что рассматривал ее сквозь призму разоблачения…
– Это не XX век, это литературоведы советские.
– Да-да-да. Я говорю, что разоблачение мещанства, буржуа и так далее. А в действительности пьеса не совсем об этом. Во-первых, там очень здоровский сюжет. Там есть, за чем следить и кому сопереживать. Там здоровские характеры. Это очень интересно играть. Пьеса сама по себе жанровая и игровая. И потом, она про невежество и злость. Не совсем про необразованность. Можно быть необразованным человеком…
– Но при этом быть добрым.
– Конечно. Но если ты сеешь злобу, то всему миру конец. Мы знаем очень много примеров образованнейших людей, но со злым сердцем. Много добра они не сделали, знаете ли.
– В «Недоросле» характерные очень герои, там есть, что поиграть, действительно. Но что это будет? Будут люди? Будут куклы? Будут «то ли люди, то ли куклы»?
– Все, что вы сейчас перечислили. Это будут люди, это будут куклы, это будут «то ли люди, то ли куклы». Это будет такой синтез игры, счастья, комедии, конечно. Мне кажется, что это будет очень здорово. Мне уже нравится. Театр должен сегодня конкурировать с огромным существом. Это существо называется «Интернет». Это неплохое существо. С ним можно дружить и согласовывать свои жизненные поступки. Это здорово. Я очень люблю интернет. Но и театр тоже нужно подтягивать. Театр обязан завоевывать своего зрителя. Театр должен идти в интернет и завоевывать своего зрителя, рекламировать свои спектакли. Однажды, придя в театр, человек может и не уйти оттуда. Он будет ходить туда постоянно. Вообще, наша задача – разнообразить человеческую жизнь.
– Как сделать так, чтобы человек не ушел из театра? Я-то понимаю, что нужно, чтобы первый же поход в театр был на очень хороший спектакль. Точнее, я даже по-другому поставлю вопрос. Как менять репертуар театральный? Мне кажется, что сейчас очень сложно тем, что театры подстраиваются под массовую культуру. Не хочется обижать никого, но так и есть. Очень сложно найти режиссера, пригласить его, чтобы он приехал, или здесь воспитать, чтобы были интересные спектакли, качественные.
– Я думаю, что нужно и свои кадры воспитывать, и зрителя. Я очень люблю любого зрителя. Я хочу, чтобы были полные залы. Я сделаю все, чтобы он радовался. Я считаю, что это нормально, когда ты делаешь спектакль и думаешь о том, как будет на него реагировать зритель. Другой вопрос – нужно делать для зрителя, но не в угоду зрителю. Потому что очень опасно просто «кормить» тем, что он хочет «есть». Дети хотят пить «кока-колу», например. Они ее любят. Но это не значит, что нужно поить только «кока-колой». Иногда свежее молоко – это тоже хорошо. Поэтому «воспитывать» зрителя необходимо. А для этого, конечно, нужно пройти большой период времени с пустыми залами. Это нормально. Зато потом зерно будет зарождено в одном сознании, в другом. И они пойдут к тебе. И потом уже будут полные залы. Наверное, так.
– Не могу не спросить о вашем соавторе Ульяне Елизаровой, с которой вы делаете очень много спектаклей. Вы и в прошлый раз приезжали вместе, и сейчас. Чем так зацепила Ульяну ваша режиссура? Или, может быть, куклы Ульяны, ее умение – вас? Почему тандем сложился?
– Мы недавно пытались вспомнить, как это произошло. И до конца у нас это и не всплыло в памяти. Это просто какая-то судьба, так случилось. Мы столкнулись, начали разговаривать, и уже на следующий день мы обсуждали спектакль. И она уже приехала с эскизами. Это случилось в одну секунду. Что произошло – я не знаю. Но я не могу без нее, а она не может без меня, я надеюсь.
– А чем она так уникальна в отличие от других художников-постановщиков?
– Она гениальна, потому что она не просто делает декорацию – она решает ситуацию. Она подходит пьесе, сочувствует каждому герою, сопереживает ему. Конечно, говорить про ее интеллектуальные дарования даже не приходится. Человек очень начитанный, очень умный. С ней очень интересно разговаривать. И она иногда мне очень помогает в режиссуре.
– Насколько я поняла, подготовка к любому из ваших спектаклей – это колоссальная интеллектуальная работа. Когда вы представляли «Пиковую даму», вы говорили о письмах Пушкин. Когда вы говорили о Маркесе, там тоже была колоссальная работа. Я как филолог понимаю сколько было прочитано. Когда есть на это время и насколько это важно для режиссера? Я сплошь и рядом сталкиваюсь с тем, что люди берут первоисточник и «чешут» по нему. Написана у автора ремарка «улыбается», все улыбаются.
– Мне кажется, это важно. Вообще, начитанность важна для человечества. Это здорово. Почему я начал в детстве читать? Потому что мама сказала мне, что я смогу в школе когда-то щеголять, говорить, что я умен. И вот из чувства тщеславия я начал читать, а потом просто не смог остановиться. Потому что это было интересно. Я даже не для того это делаю, чтобы поставить хороший спектакль. Скажем, я ставил «Чайку», а про нее написано очень много статей – литературоведческих, филологических, аналитических. Я читал-читал… Они, на самом деле, не очень мне помогли «вскрыть» Антона Павловича. Потому что там другой нужен инструмент для вскрытия этой пьесы. Просто для общего багажа понимать этот контекст, понимать этих героев, конечно, это помогает.
– «Чайку» ставил в Санкт-Петербурге в кукольном театре наш гость Чакчи Фросноккерс. А у нас у нас 4 ноября, напоминаю вам, друзья, выйдет премьера спектакля «Недоросль» по комедии Дениса Ивановича Фонвизина. Очень рекомендую! К сожалению, время нашей передачи закончено. А так бы говорить можно было очень много. Это были «Простые вопросы». Ходите в театр! Всего вам самого доброго.
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2018/10/19/9326