Этим летом 23-летняя благовещенка провела отпуск не на море, а в Курской области. Девушка помогала в госпитале и на приграничной территории. Своё настоящее имя она просит не называть по соображениям безопасности. А единомышленникам она известна под позывным «Тор». Его придумали друзья: фамилия девушки начинается на «Тор», и прозвище незаметно прижилось. В беседе с корреспондентом Амур.инфо волонтёр рассказала о том, как решилась на поездку, что увидела там и почему после возвращения изменила взгляды на жизнь. Повествование ведется от первого лица.
Всё началось с помощи брату
Всё началось год назад, когда мы собирали деньги моему брату на тепловизор. Он был в зоне СВО, и тогда счёт шёл буквально на секунды. Когда сбор удалось закрыть, я испытала невероятные эмоции, радость до слёз.
Наверное, именно тогда у меня появилось желание помогать постоянно. Из-за работы я не могла физически участвовать в волонтёрских акциях и поэтому помогала финансово сколько могла. Но этим летом захотелось большего: собрать гуманитарную помощь и поехать в госпиталь в Курск.
У меня не было представления вообще, как это будет, пустят ли нас, пустят ли меня туда, чтоб я передавала эту помощь. Вообще не было никакого представления, но тем не менее я купила билеты и объявила о сборе. Меня многие поддержали: друзья и знакомые помогли финансово. Многие передавали посылки с гуманитарной помощью, и даже дети писали письма бойцам.
Я просто захотела прикоснуться к истории, которая сейчас пишется, и побывать, так сказать, в центре событий.
Я запланировала поездку на свой отпуск. Близилось время, когда нужно было уже ехать в Курск, а у меня ещё ничего не было готово. Я звонила в госпитали, но никто трубку не брал, и я связалась с волонтёрами из группы «Помогаем нашим». Там девчонки пообещали устроить меня в госпиталь и помочь с передачей гуманитарной помощи. Но когда я туда приехала, вышло всё даже намного круче, чем я себе могла представить.
Фото: Амур.инфо
Самое тяжёлое – не видеть боль, а проживать её вместе с ними
Реальность оказалась совсем не такой, как я представляла. Я думала, что я чёрствая, что смогу держать дистанцию. Но оказалось, что нет.
Пока я рядом с ранеными, могу улыбнуться, поддержать, подбодрить. Но потом, когда остаюсь одна, начинаю пропускать историю каждого бойца через себя. Думаю, через что он прошёл, как теперь будет жить, если потерял руку или ногу. Самое тяжёлое – не видеть боль, а проживать её вместе с ними.
Еще я очень долго отходила, и до сих пор ещё отхожу, от поездки в приграничье, когда передавали гуманитарную помощь бойцам, разным подразделениям. У них глаза горят, когда мы приезжаем. Они очень благодарны помощи, пытаются делиться историями. У нас не так много времени, но они за это время пытаются всю свою жизнь рассказать. У них там мало общения, только между собой общаются, а тут хоть какое-то развлечение, хоть что-то новенькое.
Боялась, но всё равно поехала
Когда я только ехала в Курск, я боялась сирены. Того, что я буду идти одна где-нибудь по улице, зазвучит сирена, а я не знаю, что делать. Но, выяснилось, тут никто уже на них не реагирует – куда шла, туда и иди. Но с тем условием, что я постоянно находилась в госпитале либо на складе, либо вообще уезжала в приграничье, я сирены толком и не слышала.
Ещё наслушалась историй, что на трассе «ждуны» сидят – это дроны в засаде, и когда машина проезжает, они вылетают и подрывают ее.
Фото: Амур.инфо
Каждый день новые километры, люди и истории
Дни не были похожи один на другой. В госпитале мы обычно делали обход по бойцам: спрашивали, что нужно, мыли, стригли, брили, приводили ногти в порядок. Потом приступали к работе, однообразно, но важно.
Когда ездили к подразделениям в приграничье, там всё совсем иначе. С утра собираем гуманитарную помощь, догружаем на газель, едем сотни километров через блокпосты, видим разрушенные сёла, взорванные машины… Встречаем бойцов, выгружаем помощь, снимаем вместе с бойцами видеоотчёты, приветы и благодарности тем, кто собирал посылки. Потом снова в дорогу, к следующему подразделению. И так целый день.
Бойцы скромные. Им предлагаешь что-то вдобавок, а они говорят: «Нет, пускай другим». Они стесняются и всегда думают не только о себе, но и о других подразделениях.
Фото: Амур.инфо
Эмоционально – в сто раз труднее
Физически тяжело, конечно – это сотни загруженных, разгруженных коробок в газель, на склад, это сотни пропаханных километров с утра до ночи, в дождь, в холод.
Но всё это ничто по сравнению с эмоциональной нагрузкой. После этой поездки у меня всё поменялось. Теперь я переживаю не только за близких, но и за бойцов, которых узнала лично.
И самое обидное, когда люди говорят: «Сколько можно помогать?» Хочется, чтобы каждый прожил хотя бы один день, как волонтёр. Тогда бы поняли, почему мы это делаем.
Фото: Амур.инфо
Ради этого стоило приехать
Скажу так, что каждый боец, каждый гражданский человек, он занимает отдельное место в моём сердце, потому что это мой первый опыт такой вот обстановки и каждый человек запал мне в сердце. Но расскажу пару историй, которые я прям на всю жизнь запомню.
Историю одной бабушки я запомню на всю жизнь. В госпитале у нас были не только бойцы, у нас были ещё гражданские люди, которые пострадали от войны. И поступила как-то бабушка, ей лет семьдесят, она лишилась руки правой. У неё очень грустные глаза были всегда. Хоть она и улыбалась, но у неё всегда были грустные глаза. И я запомню навсегда момент, у меня это перед глазами стоит, как она смотрит на свою здоровую левую руку и спрашивает:
– А как, а как мне чистить картошку? А как резать капусту? – смотрит на нас и улыбается, но глаза грустные-грустные.
И я как вкопанная встала. Я, конечно, ей ответила что-то, не помню что, но в моменте меня просто как ошарашило. В такие моменты не понимаешь, как жить дальше.
Еще запомнился боец, он поступил в госпиталь с инсультом. Несколько дней ничего не ел. Мы уговаривали его поесть, предлагали – он только головой мотал. Он был в очень плохом психоэмоциональном состоянии. Он никогда не улыбался, не разговаривал – сядет и сидит, в одну точку смотрит. Мы ему многое предлагали из еды, и уже, когда собирались уходить без ответа, он вдруг тихо говорит: «Снежок хочу».
Я побежала, купила этот «Снежок», печенье. Приношу и говорю:
— Не дай бог, вы не съедите. Я такой путь проделала, там правда путь долгий был, час потратила на это. Вот прямо садитесь и кушайте
И когда он начал есть, я чуть не заплакала от счастья. Поняла: ради этого стоило приехать. Пусть я просто девчонка из Амурской области, но смогла хоть немного помочь человеку.
Фото: Амур.инфо
Главное достижение не числа, а люди
Это, конечно же, помощь, которую я и моя группа «Амурский зов» оказали бойцам и медикам. На нашем счету больше пяти подразделений, которым мы помогли материально, которым мы закупили медикаменты, бытовые вещи и технику. Для нас – это обыденные вещи, не такие важные, а парням они очень важны.
Сейчас я развиваю свою группу «Амурский зов». Мы пока маленькая команда, но я верю, что нас станет больше. Помощь нужна всегда. У меня что-то там щёлкнуло, я стала ещё более активной. Это непередаваемо, написать и рассказать можно всё что угодно, но это нужно именно прожить.
И если я смогла хоть немного изменить что-то вокруг, значит, всё было не зря.
Фото: Амур.инфо
Источник новости: Amur.info