Внеконкурсный показ «Гамлета» в постановке покойного режиссёра Валерия Беляковича состоялся в Общественно-культурном центре в рамках XXIII фестиваля кино и театра «Амурская осень».
Амурчане хотели увидеть классическую шекспировскою трагедию больше, чем другие постановки – зал ОКЦ был забит под завязку, администрации пришлось даже подставлять дополнительные стулья. Ещё бы – на амурской сцене постановка, которой когда-то рукоплескал Эдинбургский фестиваль.
Сюжет, само собой, был известен большинству присутствующих в зале, актеры почти не отступали от текста канонического перевода Бориса Пастернака. И, тем не менее, спектакль держал в напряжении почти 3,5 часа.
Одной из ключевых метафор повествования у Беляковича становятся образ вороньей стаи. Клавдий и все его придворные облачены в костюмы, украшенные чёрными перьями. Это не просто декоративный элемент – это суть их натуры. При дворе падальщики, следующие за своим вожаком и в любой моменты готовые поживиться добычей. В массовых сценах спектакля движения актёров становятся резкими, угловатыми, «птичьими», – это гипнотизирует и пугает.
Фото: Наталья Поспелова
Виртуозно исполнен король Клавдий – в изображении Алексея Матошина это по-настоящему «скользкий тип», отталкивающий, трусливый, но высокомерный. Его торопливые речи и бегающие глаза не оставляют сомнений – он по праву стал предводителем этой стаи.
Гамлет – это белая ворона, хотя, даже и не ворона вовсе. Его светлое одеяние, лишённое оперения, подчеркивает этот контраст. В исполнении Максима Метельникова Гамлет – не безумец, но и не хладнокровный мститель. Искреннее горе по отцу, стыд за поступок матери – все это надламывает его, но не сводит с ума.
Фото: Наталья Поспелова
По-настоящему жутким получился образ призрака отца Гамлета в исполнении Андрея Кудзина. В какой-то момент зритель понимает, что идея мести принадлежит не самому Гамлету, а управляющей им потусторонней силе.
Фото: Наталья Поспелова
Актеры на сцене не играют – они проживают свои роли на грани одержимости. Их жесты утрированы, а эмоции доведены до предела. Знаменитые монологи не произносятся в задумчивости, они выкрикиваются и нервно шепчутся, становятся публичными манифестами или ядовитыми насмешками. Сцена с «Мышеловкой» превращается в настоящий шабаш, карнавал лицемерия и страха.
Кстати, именно столичные актёры, приехавшие поразвлечь королевский двор, смешат зрителей. Модный нынче театральный приём не всегда выглядит уместно в классических постановках, но здесь кривляются уличные шуты – а значит, и повеселиться можно, и придраться не к чему.
Главные и единственные декорации спектакля – это подвешенные к потолку колонны, светящиеся снизу. В нужный момент они превращаются в прожектора, подсвечивая героев, а в финале дают пушечный залп, которым оканчивается трагедия.
Фото: Наталья Поспелова
Ещё один интересный режиссерский ход – в финале на сцену выходит новый правитель Дании, Фортинбрас. Это тот же актер, что играл и зловещую тень отца Гамлета. Он облачается в корону, не снимая жуткий грим призрака – так мы понимаем, что круговорот мести, интриг и коварных убийств не прервётся. Закончилась только история Гамлета, который стал винтиком этого кровавого механизма, работающего веками.
Амурчане провожали московских актеров криками «Браво!» и бурными аплодисментами. Замечательно, что у нас есть возможность увидеть настоящее искусство, не покидая родное Приамурье.
Источник новости: Amur.info