Гул машинки, щёлканье ножниц, запах кофе и косметики – органам чувств клиентов барбершопа есть где разгуляться. Здесь мужчина может позволить себе паузу – выдохнуть, расслабиться, почувствовать себя лучше. Сейчас это уже не мода, а часть городской культуры. Барбер перестал быть просто парикмахером, он – настоящий терапевт, который даёт клиенту гораздо больше, чем просто классную стрижку, считает амурчанин Никита Пустовой, за плечами которого пять лет опыта и непростой путь к мастерству.
В интервью с корреспондентом Амур.инфо Никита рассказал, почему не дружит с клиентами, как справляется с физической нагрузкой, почему амурчанам сложно идти на эксперименты, за что ценит свою профессию, почему барберинг – это про постоянную работу над самим собой и как на самом деле устроен «мужской мир» по ту сторону кресла.
Фото: Полина Игнатович
— Первый и, наверное, самый очевидный вопрос, с которого мы начнём наше интервью: объясните, чем барбер отличается от обычного парикмахера?
— Своим подходом к работе, своей компетентностью. Барбер – это узконаправленная профессия. Хотя для кого-то это работа, а для кого-то – хобби. Хороший мастер не может всё делать. Он не возьмётся за любую работу. Я не хочу сравнивать, потому что мы все молодцы, мы работаем в одной сфере, и у каждого мастера свой клиент. Если мы говорим о барберах, то наша задача – повлиять на человека: на его стиль, на его настроение, на его какие-то жизненные позиции. В идеале, благодаря нам, клиент становится более уверенным, более раскрытым. Грубо говоря, мы не только роняем волосы, но ещё и разговором, действиями поднимаем настроение на целый день и, возможно, даже меняем представление человека о нём самом.
Повторюсь, мы отличаемся от обычных парикмахеров своей компетентностью. Мы знаем формы головы, текстуру волос, проблемы волос, про косметику. Парикмахерская – это больше про скорость. Просто подстричься, просто убрать длину. Универсально и неважно кому – женщине, ребёнку, мужчине.
Фото: Полина Игнатович
— Никита, а расскажите о своём пути в индустрии? Почему барберинг?
— Я много в чём себя попробовал, в разных сферах. Но всегда хотел работу ответственную, чтобы результат у меня был сразу перед глазами. И деньги я сразу получал за тот охват, который делаю. Я хотел серьёзности от своей профессии, чтобы мне было сложно. Чтобы я благодаря этой сложности к чему-то приходил, а не просто сидел и балдел на окладе. У меня была первая попытка отучиться на барбера, но она была максимально неудачна. Грубо говоря, меня просто отказались обучать. На то время это были просто колоссальные деньги. Но через полтора-два года я случайно через знакомых пришёл к людям, которые меня всё же научили. Сначала мне дали алфавит, я начал по чуть-чуть составлять слова, разговаривать. А дальше я пошёл уже себя раскачивать. Было очень тяжело, очень сложно.
Сейчас те люди, с которыми я начинал, которые меня этому всему учили и дали мне базу, уже работают в Москве на крутом уровне. И, как мне кажется, сейчас и я на своём уровне, хоть и в Благовещенске, работаю хорошо, спустя пять лет в индустрии я могу об этом сказать. Мне не стыдно с ними разговаривать. Я работаю в своей сфере, я могу с другими классными ребятами разговаривать на одном языке. И я их понимаю, и они меня понимают, и нам интересно. Вот это и есть барберинг, мы будто представители субкультуры. Вот кому хочется в волосах копаться целый день? Что-то разделять, что-то стричь, это всё учить. А по факту – это такой стиль жизни.
Раньше я занимался футболом, и мне всегда было интересно, как игроки подстрижены, покрашены. Я на интуитивном уровне хотел отучиться стрижкам, чтобы для себя понимать, как это делается.
Фото: Полина Игнатович
— Бытует мнение, что услуги барбера дорогие. Вы согласны с этим утверждением?
— Если для вас дорого, это значит, что вы либо мало зарабатываете, либо вы не знаете, что такое дорого. Опять же, во многих барбешопах есть градация мастеров. От минимальной стоимости, за которую вас подстрижёт новичок с базовым уровнем, с базовым инструментом. А есть уже прокаченные ребята, которые подстригут быстрее, качественнее, ещё могут какую-то услугу дополнительно сделать. Градация цен создана для того, чтобы человек правда понимал, за что он платит. Ты можешь постричься за 900 рублей, а можешь за 2 300. Может показаться, что ничего сверхъестественного барбер не сделал, но крутая стрижка должна носиться в течение месяца, она должна остаться такой же, но отросшей.
Также новичок не сможет сделать спа-уход, потому что у него нет навыка и нет нужных инструментов, не сможет сделать воск. Потому что есть услуги, к которым ты как мастер приходишь только со временем. То же касается бритья шаветткой. Шаветт – это составное устройство, бритва со сменными лезвиями. Ей брить крайне сложно. Когда шаветткой бреет новичок, у него могут трястись ручки, а клиент это чувствует и переживает. Поэтому шаветткой бреют только профессионалы. Конечно, если клиент спешит, его можно и шейвером (электробритва – Прим. ред.) побрить.
Вернёмся к ценам. Повторюсь, клиент барбершопа платит, в первую очередь, за компетентность мастера. Я считаю, что чем дольше барбер в индустрии, тем больше он должен вкладываться в своё развитие, а также в свои инструменты – здесь, кстати, можно учесть и имидж мастера. А вообще, услуга станет чуть дешевле, если вы станете чуть богаче.
Фото: Полина Игнатович
— Вы начали рассказывать про дополнительные услуги, которые барбер может предложить клиентам. А что, например, входит в ваш комплекс?
— В нашем регионе, конечно, мужчины менее расположены к экспериментам, в том числе потому что мы сильно отдалены от западной части России. Поэтому услуги мы предоставляем соответствующие, на которые наши клиенты готовы. Например, спа-уход – уход за лицом. Сначала очищаем лицо: умываем, скрабируем, делаем пилинг. Затем наносим дополнительные компоненты – различные маски, уходовые средства, патчи под глаза, какие-то сыворотки, лимфодренажный массаж. В Москве, конечно, подобных процедур очень много. Люди приходят в барбершоп, чтобы в том числе просто релакснуть.
Например, ко мне человек может записаться сразу на три услуги. Тогда я ему сначала делаю стрижку, потом оформляю ему бороду и подбриваю, и потом я ему делаю спа-уход. Если нужно, я убираю ему чёрные точки на носу. Также могу сделать тонировку волос – в таком случае краска держится время, а когда смывается, естественный цвет волоса сохраняется. В том числе и седина. Есть ещё ваксинг – во время этой процедуры убираются волосы из носа, ушей, с шеи. Кстати, хорошая вещь – нежелательные волосы при регулярной восковой депиляции истончаются, и та же шея уже не зарастает так плотно.
Фото: Полина Игнатович
— Вы сказали, что амурчане всё ещё побаиваются экспериментов. Неужели у наших мужчин остались предрассудки по поводу ухоженности?
— У нас, к сожалению, мужчины к этому всё ещё относятся скептически, в том числе и к спа-процедурам. Слава богу, ушли вот эти странные понятия, что барберинг – это для людей нетрадиционной ориентации. А ведь раньше были ребята, которые приходили с такой позицией, после чего оказывались в кресле и понимали, что стригут их классные чуваки, с которыми можно поговорить. Мы же в том числе понимаем и разговоры «из подворотни».
— Как вы выстраиваете отношения с клиентами?
— Чтобы оставить клиента в своём кресле, ты на него должен повлиять многими факторами. Это музыка, это твои услуги, твоё общение, сервис. Если ты как мастер умеешь делать крутые удлинённые стрижки, то 70 % твоих клиентов и будут с такими головами. А если ты круто стрижёшь «под насадку», то и клиенты у тебя будут соответствующие. Какой мастер, такой и клиент.
Барбер – это не просто про стричь. Ты уже понимаешь, какие есть психологические типы людей, знаешь, кто и как себя ведёт, обращаешь внимание на нюансы, мелочи и подстраиваешься. Если человек говорит тихо и спокойно, твоя задача – сохранить его комфорт, разговаривать с ним в таком же тоне.
При этом на клиента ты можешь влиять по-разному. Например, при компрессе на бороду мы можем добавить любое эфирное масло, либо сделать человеку массаж, чтобы его взбодрить или, наоборот, расслабить. Здесь ты уже подходишь к человеку с точки зрения психологии – сделал массаж, предложил чай или кофе. Кстати, в барбершопе, по крайней мере у нас, не звучит музыка со словами, чтобы не мешать разговору мастера и клиента. Барбер должен развиваться вообще в целом и как человек тоже, чтобы уметь коммуницировать с разными людьми. При этом нужно учитывать, что не каждый человек может расположиться, не с каждым нужно разговаривать. Однако, когда человек приходит в барбершоп, он должен чувствовать заботу о нём в любом случае. Главное – не переходить на личности, не подключаться к его эмоциям. Тогда клиент будет тебя уважать, и он к тебе привяжется.
По сути, все мы эгоисты. Когда ты стрижёшь, самое главное, чтобы понравилось тебе. Если ты кайфанул, всё, это уже 70 % успеха.
Фото: Полина Игнатович
— Есть ли у вас «постоянники», которые верны вам на протяжении всего вашего пути в индустрии?
— У меня есть клиенты, которые со мной ещё с первых дней, то есть уже пять лет. Они уже привели ко мне своих друзей и родственников. При этом важно понимать, что я не дружу со своими клиентами. И я не считаю их гостями, потому что если они ко мне приходят в гости, почему я с них тогда беру деньги? Даже если ко мне приходит мой друг, он мой клиент. И всё идёт по моему сценарию. Когда ты работаешь долго на одном месте, у тебя формируется база, и свободные окна появляются крайне редко.
— Кстати, а были ли у вас на стрижке женщины?
— Чтобы женщина попала к нам в кресло – это везение. Клиентка в таком случае должна пройти длинный путь, потому что администратор не запишет к нам женщину. Сначала он спросит у мастера, готов ли тот поработать с женщиной, и уточнит детали по стрижке. Конечно, отказать мы не можем. Но можем сказать, что у нас есть внутренний регламент – мы работаем исключительно с лицами мужского пола. А так, конечно, если мастер согласен поработать с женщиной, то без проблем. У нас у некоторых мастеров есть постоянные клиенты-женщины.
Это индивидуальная история. Я, например, вообще стригу только своих маму и бабушку. Тут же ещё суть в том, что мужские и женские стрижки, даже короткие, отличаются. Плюс общение – когда у тебя в кресле женщина, тебе уже немножко некомфортно. Хотя в таком случае ты растёшь как мастер. Многие барберы, кстати, впоследствии уходят в женский сегмент, потому что там длина – а это уже работа посерьёзней, новый вызов.
Фото: Полина Игнатович
— Учитывая внутренний регламент барбершопов, что это, грубо говоря, территория мужчин, что вы думаете о женщинах-барберах? Это же тоже уже не редкость у нас.
— По канону, в барбершопах мужчины работают с мужчинами по чисто мужским правилам. Поэтому женщине в таком месте будет работать тяжелее. В том числе потому, что среднестатистическому клиенту-мужчине непросто довериться мастеру-женщине, многие темы он с ней обсудить не сможет. Но, с другой стороны, девочка-мастер может своего клиента обольстить. У неё уже больше лояльности и рычагов управления клиентом. У неё больше шансов, что человек будет возвращаться к ней, оставлять чаевые, потому что это уже коннект «женщина – мужчина». Не подумайте, что я сексист или ещё что-то, но, к сожалению, такие правила игры. Здесь ты это либо принимаешь, либо нет.
— Расскажите, какая обратная связь от клиента вас удивила или рассмешила?
— Обратную связь получать круто. Слышать о своей работе хорошие отзывы приятно. Но для роста важен и негатив. Здесь ты уже реально работаешь как мастер, анализируешь и меняешься, если это были конструктивные замечания. При этом воспринимать это всё нужно адекватно, не вгонять себя в деструктив.
Конечно, хорошие отзывы и чаевые подкупают, мастеру хочется работать ещё круче, ещё качественнее. В моей работе любая мелочь влияет на клиента. Например, сдуть состриженные волосы с его белых кроссовок. Человек, садясь в кресло, на всё обращает внимание – на тебя, на твоего коллегу, на обстановку вокруг, на косметику, как он добрался к тебе в барбершоп и так далее. Лояльность купить нельзя, но расположить человека к себе – можно.
Я люблю делать массаж клиентам. Это мой стандарт обслуживания, я это делаю 90 % своих клиентов. Был случай, что после массажа человек сказал, что это лучше, чем секс с женой. Конечно, мне странно слышать такие слова от мужчины. Но тем не менее это очень сильно подкупает – значит, я что-то правильно делаю в своей работе. При этом, конечно же, и о своих слабых сторонах я не забываю. Я знаю, что они у меня есть, я над ними работаю.
А вообще самый лучший отзыв – это когда человек к тебе пришёл ещё раз, вернулся, либо порекомендовал тебя своим близким.
Фото: Полина Игнатович
— У профессии барбера вообще есть какой-то потолок в развитии?
— Потолка нет. И в нашей профессии, к сожалению, наверное, или к счастью, нет середины. Ты либо развиваешься, либо деградируешь. Ты можешь стать преподавателем, спикером, руководителем, арт-директором, управляющим, ты можешь уйти в любой сегмент. То есть у тебя карт-бланш. Чтобы один человек стриг, ещё несколько выстраивают структуру. И ты можешь стать частью этого процесса в любом проявлении. Плюс можно посещать различные фестивали, мастер-классы, проходить обучения, вдохновляться. Ведь у нас максимально творческая профессия, не нужно про это забывать. Мы вольные художники.
Работаем мы постоянно. Например, я стою у кресла в среднем около девяти часов в день, пять дней в неделю. И тут уже очень важно не «забивать» на себя, а быть в тонусе, и уметь отдыхать, иначе это очень сказывается на результате твоей работы. А отдыхать, как оказывается, умеют далеко не все.
— А как вы отдыхаете при таком плотном графике?
— Я нашёл это спустя время. Мне нравится медитировать, мне нравится йога, мне нравится баня, мне нравятся какие-то подвижные командные виды спорта – футбол, бильярд. Меня это расслабляет. Послушать музыку, понимая, что меня настраивает, а что расслабляет. Чтобы быть классным мастером, у тебя должна быть дисциплина. Талант может помочь только в том, чтобы быстрее что-то понять или быстрее раскрыться. Но без дисциплины игры «в долгую» не будет точно.
При деструктивном образе жизни тяжело быть профессионалом, скорее, просто невозможно. Ты должен работать над собой, над своим внешним видом.
Фото: Полина Игнатович
— Есть у вас какие-то лайфхаки, как снизить нагрузку на организм при такой, действительно, физически тяжёлой работе?
— Кстати, интересно, что во время обучения профессии специалисты не затрагивают многие темы. А потом новичок приходит в барбершоп и смотрит на всё испуганными глазами – стоять часами у кресла, при этом вкладываться в общение с клиентом и при этом показывать достойный результат – задача сложная.
Никто не говорит, что ложиться спать и просыпаться нужно в одно время, есть правильно, быть физически активным. Потому что это всё влияет на тебя, а в конечном счёте и на твою работу, результат.
Так как у нас в брабершопе есть дресс-код, все мастера работают в классической одежде, я взял себе удобные лёгкие туфли из мягкой кожи, туда вставил ортопедические стельки. Рубашка, брюки – тоже лёгкие, чтобы было комфортно работать. Плюс компрессионные чулки, потому что во время работы идёт колоссальная нагрузка на ноги, суставы.
Гимнастику я тоже делаю, после работы лежу в ванной, регулярно посещаю мануального терапевта. Я уделяю внимание себе и своей работе, потому что я на этой работе провожу большую часть своей жизни. К тому же я знаю, что я уязвим и заменяем, поэтому развиваюсь и пытаюсь оставаться в строю.
Моя жизнь только в моих руках. И всё это я делаю в первую очередь для себя. Ты должен всегда недозарабатывать, быть голодным, быть пытливым, у тебя должна быть искра в глазах. Это процесс. Не только у кресла, но и вообще по жизни. Повторюсь, барберинг – это стиль жизни.
Источник новости: Amur.info