Тема: сбор средств на трансплантацию кишечника Арсению
Добрый вечер! Драма маленького Арсения Реснянского из амурского райцентра Константиновка заставляет вздрогнуть очень многих даже в наше бесконечно высушенное цинизмом время. Пятимесячный ребенок после операции по удалению аппендицита уже на протяжении трёх лет практически находится в больничной палате корейской клиники. Операцию ему сделали амурские врачи, спасают мальчика врачи из Южной Кореи. Так сложилась жизнь. Сегодня гостья нашей студии бабушка маленького страдальца Ирина Гриценко.
— Ирина Анатольевна, здравствуйте!
– Добрый день.
— Расскажите тезисно хронику драмы Арсения.
– В пять месяцев, по словам медиков, Арсению удалили гангренозный аппендицит. Это очень редкое заболевание. После первой операции развился сильнейший сепсис. После этого, естественно, пришлось делать ещё операцию, и ещё, и ещё. В общей сложности сделали семь операций в Амурской области.
— В Амурской областной детской больнице.
– Да, в хирургическом отделении. Месяц он пролежал в реанимации, месяц – в палате. Этот месяц дал понять, что ребёнок начинает угасать. Нам рекомендовали лечение за границей.
— Что наши врачи говорили вам, когда ребёнок стал угасать?
– Думаю, они не видели выхода. Заболевание очень редкое. Много вопросов необходимо было решить, в том числе и с кормлением, потому что питание внутривенное. Препараты заказывали и в Москве, и в Германии, которые мы покупали на тот момент.
— Наша амурская медицина была не готова к такой патологии, к такому развитию событий.
– Да, не готова.
— Вы принимаете решение уехать на лечение в Южную Корею.
– Да, мы сделали запрос в Израиль, Германию и Южную Корею.
— Сколько мальчишка всего перенёс операций?
– Уже более 20 операций, если говорить более точно – 23.
— 23 операции – дальше что? Что осталось от кишечника?
– От кишечника (тонкого) осталось меньше 40 %, конечно, задет толстый кишечник. Сепсис был и второй раз, уже в Корее. Специалисты поймут, что это такое. Сепсис начинает поражать кровь, внутренние органы.
— Организм сильно страдает, начинает погибать.
– Нефункционально работает.
— Как сегодня живёт ребёнок, у которого нет половины кишечника?
– Очень трудно живёт. Маленький ребёнок – боец. Я горжусь и дочкой, и внуком, они борются за жизнь. Ребёнок полностью находится на внутривенном питании. 17 часов в сутки он получает внутривенное питание, благодаря которому он держится. Потому что пища, которая попадает через рот, не усваивается. Поэтому ребёнок зависим, вне больницы жить не может, к великому сожалению.
— У нас есть видео из Южной Кореи, небольшой монолог мамы Арсения. Мы сейчас его посмотрим.
«Ребенок не знает, что в мире есть кошки, собаки, что есть качели, что можно многое делать, что делают другие детки, а Сенечка этого не знает. Сейчас мы гулять не можем, так как нам капают больше различных питательных веществ; стойку тяжело катать со всеми аппаратами. Поэтому будем пока сидеть в палате, смотреть в окошко, что в принципе мы и делаем на протяжении почти трёх лет».
— Сколько стоит лечение? Сколько денег вы уже заплатили?
– Уже ушло порядка 500 тысяч долларов.
— Что вы продали? Кто вам помог? Это космос, а не сумма.
– Поначалу я вообще не знала, что мы будем делать. Но благодаря миру, людям – нам помогают. Мы продали всю недвижимость: квартиру дочери, квартиру старого дедушки – моего отца и нашу с мужем квартиру, на которую всю жизнь работали, мы уже сейчас пенсионеры, тоже заложили банку на продажу.
— У вас кредиты.
– У нас миллионные кредиты, своего жилья у нас нет.
— Люди вам помогают?
– Люди нам помогают, со всего мира помогают.
— Знаю, что у Арсения есть брат-близнец.
– Артемий.
— Мальчишка практически три года не видел мать?
– Не практически – он её не видит и не знает.
— Она всё время в Корее.
– Она всё время в Корее. Показываем фотографии, говорим, что это мама, а я – бабушка, чтобы он знал. Конечно, показываем брата. Он его воспринимает, слушает. Это близнецы…
— Они очень чувствуют друг друга.
– Делают одно и то же. У них похожие движения, голос.
— Генетика мощнейшая.
– Да.
— Выход из этой ситуации есть?
– Да, мы каждый раз с надеждой. Последняя операция была проведена в феврале, было закрытие всех стом. У него было семь илеостом и одна колостома. Уже закрыли все стомы, подвели к прямой кишке. Думали, уже возрадуемся, конец нашим мучениям. Но, к сожалению, произошёл прорыв, и не там, где зашивали. Пришлось вытащить стому назад и, конечно, удалить ещё часть кишечника.
— Кишечник настолько уже пострадал.
– Не только кишечник: пострадали кожа и мышцы. Нам нужно делать не только трансплантацию тонкого кишечника, но ещё и части брюшной полости. Кожа у человека нарастает, а мышцы на животе, к сожалению, нет. Мы бы отдали и свои органы, но это невозможно.
— Это реальная операция?
– В мире, по статистике, первой идёт Америка, за ней – Германия и Израиль. За год в Америке проходит 800 операций по трансплантации кишечника. Но Америка для нас не подъёмна, сумма в полтора раза больше.
— Что говорит родная российская медицина? Вы куда-то обращались?
– Обязательно.
— Квоты? Что вам говорят?
– Нам предоставят одну квоту, разово. Сразу, к сожалению, российская медицина не откликнулась, нашего ребёнка не брали.
— Они не делают такое?
– Нет.
— Это им не по плечу?
– Последние пять лет в Москве есть два профессора, которые начали практиковать экспериментально.
— Понятно.
– Какая мать отдаст своего ребёнка на эксперимент?
— Хочется идти туда, где конвейер, где набита рука.
– Где профессионализм на высшем уровне.
— Материальная поддержка есть от государства? Теоретически она может быть?
– Не знаю, я уже везде обращалась, даже в кабинет к Путину.
— Прямо в кабинет?
– Да.
— Как вы туда попали?
– Есть специальный сайт по вопросам здравоохранения. Мы обратились.
— Там отвечал Иван Иванович, клерк, пятый лебедь справа. Путин понятия не имеет о вашем обращении.
– Да, представитель. Он сказал, что они связались с Южной Кореей, что у нас всё стабилизировалось. На тот момент нас уже фонды начали поддерживать, и состояние здоровья Сенечки было удовлетворительное. Поэтому они сказали, что предлагают нам альтернативу лечения в России.
— Экспериментальное.
– Да. Мы не имеем права принять это решение, потому что уже столько бьёмся за жизнь Арсения.
— Какая сумма нужна, чтобы спасти мальчишку?
– Сумма очень огромная – 610 тысяч долларов, в эту сумму входит долг за лечение.
— Это космос!
– Да, это космос.
— Вы верите, что соберёте эту сумму?
– Я в чудеса не верю, в чудо – да. Нам уже люди помогли собрать огромные, просто бешеные деньги. Всё-таки есть люди добрые и люди, у которых есть деньги. Тяжело назад возвращаться. Хочется идти только вперед, потому что вера, надежда никогда не покинут наши сердца. Я очень надеюсь и верю, что люди нам помогут.
— Как говорил Василий Макарович Шукшин, люди, милые люди, здравствуйте! Не болейте и прошу вас помогите подарить шанс на жизнь маленькому страдальцу по имени Арсений. Мы не обеднеем, если отправим по 100, 200, 500 и даже тысяче рублей. Мы не обеднеем и не пропадём, а мальчишке подарим жизнь. Номер карты 4276 0300 1157 4643 и другие реквизиты известны, обращайтесь к нам в редакцию, мы обязательно вам подскажем, поможем. Желаем мальчику выкарабкаться и жить, а родителям и родственникам – стойкости и земной поклон за то, что они так бьются за своего ребёнка. Всем добра и здоровья, берегите себя и живите, пожалуйста, долго. До свидания.
Источник новости: http://www.amur.info/simple/2017/07/17/7671