Французский и амурский учёный, а также две амурчанки, живущие в Париже, поделилась мнениями о ситуации в Париже

Во всём мире скорбят по жертвам серии терактов в Париже. По последним данным, трагическая пятница унесла жизнь 129 человек, 352 – ранены,  из них 99 находятся в критическом состоянии. Журналисты «Эха Москвы в Благовещенске» записали ряд интервью. О том, как воспринимают произошедшее французы, рассказал в эфире преподаватель французского языка как иностранного Жан-Жак Боло.

Своим мнением о ситуации также поделился заведующий кафедрой всемирной истории, философии и культурологии, профессор, доктор культурологических наук Алексей Донченко. О том, какая обстановка в Париже, какие настроения и что говорят жители, журналистам радио рассказали и бывшие амурчанки: экс-журналист «Альфа-канала» Ирина Корнеева, работающая в галерее современного искусства, и Оксана Соломаха, сотрудница одного из крупных агентств по коммуникациям

Жан-Жак Боло, преподаватель французского языка как иностранного из института Турена французского города Тур накануне прилетел в очередной раз в Благовещенск по рабочим делам. Он преподаёт свой родной язык как иностранный и часто встречается с зарубежными коллегами, в том числе и из Благовещенского педагогического университета.  

Жан Жак встретил известия о случившемся ещё в Париже, когда как раз собирался уезжать в Москву. «Я был как раз в метро и кто-то из пассажиров получил смс, что на стадионе произошёл взрыв. Паники не было, все поняли, что произошло что-то ужасное, потому что следующие смс, которые поступали, уже говорили о “Батаклане”. Действительно, у меня была такая мысль – не ехать, потому что боялся, что у меня будут проблемы, именно с тем, как уехать в аэропорт. Но меня здесь ждали, поэтому я не мог не уехать», – рассказал учёный в разговоре с ведущим Михаилом Митрофановым. Благодаря современным технологиям очень быстро связались с членами семьи, потому что Жан Жак находился в тот момент в квартале, очень близко расположенным от того, где это всё происходило. Его сестра живет рядом с театром «Батакланом», где шла атака. Она была у себя дома, с мужем и детьми, они слышали шум. Информация, в основном, поступала через социальные сети.

«Услышав обращение президента, я понял в тот момент, что президент абсолютно отдаёт себе отчёт во всей серьёзности того, что происходит. И мы все поняли, что должны быть едины. Поскольку моя дочь студентка в Париже, я вам дам ответ отца, что сказал ей – ты как можно меньше выходишь  из дома, ты ходишь в университет, в библиотеку и всё. Что касается концертов, публичных мест, пока это закрыто для тебя. После атак Шарли есть всё равно такая задняя мысль, что что-то всё равно может случиться ещё», – говорил в эфире радио француз.

На вопрос ведущего о том, что, на его взгляд, будет предпринято внутри страны, будут ли изменения внутри страны, миграционной политике, Жан Жак ответил так: «Ответ будет достаточно сложным, потому что я работаю в школе, где очень много студентов, которые с Ближнего востока, севера Африки, мусульман, много чего говорят, обсуждают, то есть этот вопрос достаточно обсуждаемый. Не только правительство Франции должно принимать меры, нужно полагаться и на спецслужбы, и на историков, и на людей-представителей конфессий, нужно всем вместе садиться за стол и принимать решение.

«Проводятся некие параллели с событиями в Испании, где был теракт на жд- вокзале, и правительство приняло решение вывести воинский контингент из Ирака. Как вы считаете, стоил ли принять этот опыт французского правительству?», – задал вопрос ведущий. «Я считаю, что именно президент и министр внутренних дел должны принимать решение, я просто как гражданин могу уповать на то, что они примут верное решение», – ответил респондент. 

«В 2004 году в Испании общество поднялось и выступило за то, чтобы вывести войска и в каком-то смысле повлияло на решение правительства. Намерено ли гражданское общество как-то повлиять на решение? Что люди говорят на эту тему во Франции?», – спросил Михаил Митрофанов. «Конечно, французы понимают, что есть связь между этими событиями и внешней политикой во Франции. Но помимо этого, то, что происходит в Мали, Ираке. Помимо этого есть проблема общего видения ислама в обществе. Это извечное противостояние Востока и Запада.  Нужно осбуждать проблемы, понять, что происходит в пригородах больших городов, там, где царит нищета, где в общем-то эти люди живут, и возможно, оттуда это всё и идёт, в том числе», – сказал французский учёный. 

Жан Жак работает с людьми из других стран, отмечает, что преподавать язык, означает, преподавать и культуру. В ходе беседы на вопрос о том, взаимодействует ли он с французскими спецслужбами, в том смысле, что общаясь с мигрантами, может выйти на людей, которые могут быть опасными для французского общества, он ответил: «Спецслужбы не выходят из своих функций открыто, но мы, в общем-то, всегда начеку, если есть какие-то проявления такого поведения, или в разговорах что-то, то мы об этом заявляем. Очень часто сегодня террористы это люди, которые прекрасно интегрированы в общество, имеют семьи, идентифицировать их не так просто». 

Бывшая благовещенка Оксана Соломаха, которая уже пять лет живёт в Париже, рассказала журналистам о том, что в ту пятницу у неё погиб один коллега, трое – ранены. По её предположениям, скорее всего, они пошли компанией в концертный зал, их было около 7-8 человек. Должен был пойти и её напарник, но буквально в последний момент передумал. «13 числа у нас дома было новоселье. Мы пригласили около двадцати друзей к нам домой. Телевизор был выключен, на часах было около 21:30. И тут моя подруга-москвичка, задерживаясь, звонит, говорит, что транспорт не работает, что-то заблокировано, что на стадионе была первая атака, говорит, не могу никак проехать, заблокированы автобусы, метро. И только в тот момент мы включили телевизор. Начали наблюдать в прямом эфире, и практически всю ночь, что происходило. Естественно, очень много сообщений шло в Facebook, телефон разрывался, в ватсапе интересовались, где мы сейчас, что происходит», – рассказала Оксана в интервью в воскресенье, 15 ноября. Первые два звонка с вопросами после информации о теракте поступили Оксане именно из Благовещенска.

В разговоре с журналистом «Эха Москвы в Благовещенске» она сказала, что в понедельник, 16 ноября, собирается пойти на работу: «Вчера вечером разослали е-мэйл, у нас один коллега погиб, и трое находятся в больнице с ранениями. Никакого объявления не было – будет ли работа, будет ли открыт или закрыт офис, но мы все пойдём, чтобы почтить память коллеги. Возможно, дальше поедем в больницу. Пока ещё неизвестно. Сейчас три дня скорби в городе, закрыты все музеи, туристические объекты, магазины. На улицах очень тихо сейчас. Я вчера выходила, первое что есть – странное ощущение, когда смотришь, что практически никого нет на улицах, и есть люди,  как-то кучками, и все разговаривают только об этом. Я ходила на почту вчера, и все разговаривают только об этом.

На вопрос Михаила Митрофанова о том, какое сейчас у людей настроение, жительница Франции ответила так: «Чувствуется очень большая солидарность среди французов, это, наверное, такая черта. Даже, несмотря на то, что у нас по радио, по телевизору, всем говорят – сидите дома никуда не выходите, очень много людей всё равно поехало в концертный зал, в «Батаклан», чтобы почтить память».

Оксана Соломаха рассказала, что накануне в одной из социальных сетей пошло сообщение о том, что в следующую субботу, 21 ноября, будет организован марш, наподобие того, что был организован в столице и других крупных городах в январе 2015 года после террористического акта в  редакции Charlie Hebdo.  На вопрос: «Отличается ли настроение, состояние, реакция русских от французов?», Оксана ответила: «Конечно, отличается, особенно те русские, которые здесь находятся на учёбе, либо не так давно приехали. Французы так – им сразу надо выходить на улицы, ехать на площадь Республики, выходить со свечками. У нас такое тоже есть, я видела в посольстве французском в Москве. Но у нас всё равно, как говорим, бережёного бог бережёт – давайте останемся лучше дома. А у французов наоборот – нужно идти, нужно высказать, что мы не боимся, быть всем вместе. Вчера был лозунг такой в Париже, с переводом – “Мы даже не боимся”, то есть что вы нас не испугали». 

Своим мнением поделился завкафедрой всемирной истории, философии и культурологии, профессор, доктор культурологических наук Алексей Донченко. Ведущий Дмитрий Малышев задал ему вопрос: «Очень часто озвучивается мнение, что задача террористов, за которыми стоит запрещённое в России исламское государство, это не устрашение Европы и попытки заставить отказаться от бомбардировок в Сирии объектов ИГИЛ, а наоборот, спровоцировать наземную операцию, что вы думаете по этому поводу, и почему вкладывается такой сакральный смысл именно в наземную операцию?»

«Честно говоря, я посмотрел, почитал в том числе, вот эту идею, мне кажется, что это несколько надуманно, на самом деле вряд ли ИГИЛ вызывает так сказать огонь на себя и желает, чтобы побыстрее добили исламское государство. Нет, это просто месть, месть не просто, Франция – здесь она оказалась потому, что там её организовать проще, учитывая наличие очень большее и диаспоры, вот и учитывая, как сейчас выясняется, совершенную беспечность французских спецслужб. Поэтому мне кажется, что удар нанесён там, где это было легче всего осуществить», – ответил Андрей Донченко. 

«Реакция Франции уже известна, её озвучивал министр обороны, что нужно подключаться к этой коалиции. Но месть есть месть, она совершилась, а последствия…Мне кажется, здесь главное было показать, ну как вот случай с терактами 11 сентября. Ведь тоже было понятно, какую реакцию это вызовет со стороны США. И тем не менее, показать всю свою силу, показать что Европа находится тоже под ударом, вот пожалуй это, показать свои возможности, которые распространяются не только на Сирию, а на другие континенты и страны», – говорил благовещенец. 

«В чём принципиальное отличие действий Алькаиды 15 лет назад и исламского государства сегодня?», – спросил ведущий. «Цели одни и те же, террор он и есть террор, от слова запугать, показать, что нет никаких европейских государств, которые могли бы чувствовать себя спокойно. С другой стороны, мне кажется, это такое нетерпение, потому что исламистов ситуация развивается и так хорошо, мусульманское население очень быстро растёт, мы знаем примеры, когда в ряде отдельных городских советов в Европе уже доминирует мусульманское население со всеми вытекающими последствиями. Но хочется всего, побыстрее и сразу, вот поэтому», – ответил учёный. 

«Ну вот очень многие говорят, что настоящие мусульмане, те, кто знает Коран, не будут взрывать людей?», – спросила ведущая Наталья Овсийчук. «Мы, конечно, должны с вами отличать ислам такой классический, который такие вещи не предусматривает. Но поскольку все эти люди, которые занимаются подобными вещами – как взрывы и отрезание голов – они ссылаются на своё, пусть извращённое толкование Корана, то мы называем их исламистами. Насчёт того – что они не имеют почвы под собой. Понимаете, когда я смотрю за всеми этими событиями, мне интересно то, что никто не задаётся вопросом – почему так происходит, почему европейцы, или представители наших стран, СНГ, которые никак не связаны с этой культурой, с традициями, они туда бегут, и участвуют в этом деле. Конечно, легче всего сказать, что они начитались не тех книг, там искусные вербовщики и так далее. Но с другой стороны, понимаете, ведь наше капиталистическое общество ничего кроме бомбардировок предложить не может. Там, в Исламском государстве, люди находят цель жизни, какие-то идеалы справедливости, разумеется, как они это понимают, некая жизненная программа. А у нас чего – кроме лозунга “Обогащайтесь!” и потребления. И вот это проблема. Потому что, да, ну разбомбим, ну будут другие тогда», – ответил респондент. 

«Европа при этом со своими лозунгами “Обогащайтесь” не взрывает людей, не отправляет смертников. А они со своими идеологическими ценностями, тем не менее, создали мощное террористическое государство. Как это можно понять?», – спросила ведущая. «Это опять же спасибо цивилизованному миру, который оказывал активную финансовую помощь, который накачивал их деньгами, осуществлял обучение, в надежде использовать в каких-то своих целях, в частности в  борьбе против той же самой России. Иначе они так и были бы некой маргинальной группой, которая где-то там на периферии, ну как в Афганистане, чего-то там делают на локальном уровне, а такого масштаба это не приобрело. Это спасибо Соединённым Штатам прежде всего, Израилю, конечно, им такие люди нужны. Я не говорю о том, что это можно оправдать. Я говорю о том, откуда это берётся, и почему такой масштаб. вот совершенно недавно один из израильских политиков объяснил, почему им выгоднее иметь дело, так скажем, фигурально, с исламскими террористами, чем с башаром асадаомю он сказал очень просто – исламские терррористы, пусть они и обстреливают наши земли, они поскольку по сути своей являются незаконными вооруженными формированиями, и достаточно слабыми по сравнению с израильской армией, то с этим мы справимся. А вот если будет единое сирийское государство, если Асад победит, то тогда они после этой победы поставят вопрос о голландских высотах. А вот тут-то Израилю крыть нечем, потому что по всем резолюциям ООН. Которые никто не отменял, голландские высоты есть оккупированные территории», – говорил сегодня в эфире Андрей Донченко.   

«Конечно, поскольку Россия участвует в этой борьбе против ИГИЛ, и они постараются устроить нечто подобное. И это было изначально понятно, поэтому весь вопрос о том, насколько готовы наши спецслужбы к этому. Ну, пока, как мы с вами видим, кроме каких-то уже традиционных инцидентов на Северном Кавказе, больше пока у них не получается, ну и дай бог, чтоб и дальше так было. Но готовыми к этому надо быть, безусловно», – ответил учёный на вопрос о том, аукнется ли России то, что происходит.   

«Что касается цивилизованного мира, то ему давно пора прекратить заигрывания с исламским экстремизмом, и прекратить его финансирование, обучение и снабжение – для начала. Во-вторых, как предлагал наш президент, нужно создавать нормальную рабочую коалицию, для того, чтобы покончить с исламским государством и в общем, завершать его существование. Вся беда в том, что вы видите, насколько тяжело идёт этот вопрос, и США при всех очевидных фактах упорно не желают совместных действий с Россией в борьбе с терроризмом, продолжаются эти попытки найти хороших и плохих террористов, некоторые из них даже оказываются приверженцы демократии. Ну а поэтому, конечно, им так легче жить, они ещё подольше могут сопротивляться», – подметил благовещенец. Андрей Донченко считает, что произошедший теракт не приведёт к ослаблению войны против ИГИЛ, сирийская армия, пусть медленно, но наступление ведёт. Борьба будет продолжена до тех пор, пока действительно с ним не будет покончено. 

Также журналисты «Эха Москвы в Благовещенске» поговорили с амурской журналисткой, живущей во Франции, Ириной Корнеевой. На следующие после трагедии сутки она рассказывала ИА «Амур.инфо», что происходило в столице в день теракта. Она поделилась информацией о том, что видела днём субботы в центре Парижа, куда она поехала по своим делам: «Представляете, не то чтобы ни души, конечно, есть какие-то люди, но что-то вот совсем не так. Половина магазинов закрыты, что-то работает через раз, мало людей. Такой несчастный, полумёртвый Париж, иначе не скажешь. Ну кроме того, было и официальное предупреждение, то есть и сам президент сказал, оставаётесь дома, и СМИ предупреждали, что старайтесь не выходить»

«В соцсетях все говорят, между собой – мы выстоим, Франция сильная, надо идти вперёд, сопротивляться. Что, наверное, исламисты на это и рассчитывали. Если знать географию Парижа, всё произошло отнюдь не в туристических кварталах. Всё произошло во франко-французских таких кварталах, где тусуется парижская молодёжь. Туда туристы не полезут, потому что там нет достопримечательностей, но для местной молодёжи это любимые районы, тем более “Бакатлан”, вот зал, где рок-концерты постоянные. И они на это, исламисты, пытались надавить – французам, парижанам в том числе, что мы вам покажем, взорвем не на Эйфелевой башне, а там, где вы», – поделилась мнением Ирина. – С другой стороны, я разговаривала с французами, они говорят, что нас не сломить, мы будем продолжать радоваться жизни, ходить в кино, хотя есть другая часть людей, которая говорит – что всё, я теперь месяц не буду никуда ходить, ни в кино не на концерты, потому что это самые опасные сейчас места».

На вопрос журналиста: «Говорят о том, что дескать Европа и сама виновата, такое толерантное отношение позволило проникнуть террористам, исламистам, и что Франция плясала под дудку Америки, и это тоже расплата в каком-то смысле. Вот об этом что-то знаешь, что слышала во Франции на эту тему», ответила так: «Это вопрос для Франции более чем щепетильный, потому что сейчас французское общество перемешано в расовом плане, что сейчас чистых французов на самом деле не так-то много. Конечно, сейчас, я вот чувствую, это еще больше резонанс произведёт, кто-то будет сильно бояться, кто-то будет наоборот настаивать, что все мусульмане не исламисты, это надо понимать. И границы, не надо думать, они не закроются. Т о, что сейчас происходит с терактами, на это никак не повлияет» Хотя, как считает Ирина Корнеева, французский политик, придерживающийся националистических взглядов, Мари Ле Пен, он сейчас получит ещё большую популярность, потому что говорит, что нужно снизить поток мигрантов, нужно максимально оставить Францию французам, нужно максимально вернуться к тому, что было во Франции 60 лет назад. «Общество сейчас это разовьёт, это точно», – отметила амурчанка.

Все собеседники выражают благодарность за поддержку и неравнодушие.

Прослушать записи эфиров можно на сайте ИА «Амур.инфо» в специальном разделе.

Источник новости: http://www.amur.info/news/2015/11/16/103014