«Я родилась в концлагере…и выжила»

ru.wikipedia.org

ru.wikipedia.org

О том, как выжить в нечеловеческих условиях и даже родить детей, не сойти с ума от ужасных пыток и остаться людьми с большой буквы, рассказали амурчане

Во время II Мировой войны на территории Германии и оккупированных ею стран действовало более 14 тысяч концентрационных лагерей, тюрем и гетто. Тех, кто прошел все круги ада в зрелом возрасте, уже не осталось в живых. Но обо всех ужасах жизни в концлагерях могут поведать те, кто был в заключении совсем ребенком. В их памяти навсегда запечатлелись ужасные картины нечеловеческих пыток, казней и смертей, искалечившие детские судьбы…

«Какая сила духа была в наших людях в борьбе за жизнь!»

Отца Евдокии Васильевны Аксеновой, Василия Степановича, уже в июле 1941 года забрали на войну. Жили они в селе Костёнки Воронежской области. До сих пор перед глазами Евдокии Васильевны, которой на тот момент было 7 лет, стоит картина, как они с братьями и сестрой провожали отца на фронт, как бежали за ним и хватались за его одежду, до последнего не в силах отпустить и попрощаться…

– В июле 1942 года в наше село прибыли немцы, с ними вместе были венгры, румыны, которые были порабощены и их заставляли воевать. Нас выгнали из дома, отобрали еду и одежду, личные вещи. Нам пришлось жить в каменном погребе.

Через пару недель жителей нашей деревни и всех близлежащих селений эсэсовцы с прикладами и с собаками погнали в концлагерь, он был под Белгородом в Семидесятном. Но сначала нас всех согнали в местную школу, некоторых учителей уводили в лес, насиловали и расстреливали. Даже помню учительницу, Марию Филипповну, которой не удалось избежать этой страшной участи…

В концлагерь нас вели пешком, без воды и еды. Дожди пройдут, в копытцах остается вода, мама снимет с себя платок, процедит ее и нам пить дает.

Разместили нас в колхозе, где сначала были только одни сараи, но потом немцы все огородили колючей проволокой. Отстроили нары. Взрослое население заставляли работать, из наших родственников с нами были мамины брат и сестра, бабушка и дедушка.

Еды никакой, давали баланду из красной свеклы и тухлую конину: пристрелят больную лошадь или животное само умрет, нам это мясо и давали, сырое, даже не варили. Кинут на всех баклашку воды, кто успел, тот выпил.

Постелей никаких не было, кто солому подстелет, кто одежду подложит. Наш дедушка был очень умный, ветеринар по образованию. Он маме дал тогда ценный совет: немцы были очень чистоплотные и не любили  грязь, поэтому он посоветовал всю хорошую одежду сложить в чугунок и закопать в землю, где туалет, а сверху присыпать соломой и отходами. Немцы туда не совались, поэтому одежду удалось сохранить. А после концлагеря мама часть этих вещей меняла на бобы, чечевицу, чтобы хоть как-то прокормиться…

Наступила осень, холода, ни одеть, ни обуть нечего. Все узники в лагере были в коростах, в чесотке, не было ни мыла, ни возможности помыться.

Мы чистили немцам сапоги, скребли полы, перебирали картошку. Издевались над нами, как могли: ради забавы возьмут и со всей силы швырнут об стенку…  Малышей заживо кидали в колодцы.

А вокруг нашего концлагеря были леса, в которых прятались партизаны. И как только они нанесут урон немцам, начиналось самое страшное: они зверели и становились совершенно бесчеловечными. Особенно венгры, в народе их звали мадяры, те вообще за гранью человеческих рамок разумногосовершали поступки.

Виселицы в ряд стояли, без разбора и детей, и взрослых на них отправляли. Глаза выкалывали, уши отрезали, издевались невыносимо… Отнимут у матери дитя, вырвут из рук и на кол живого насадят. Столько народу погибло в страшных мучениях!

Нас мать спасала: спрячет под своей понёвой (так юбки тогда называли), прикроет соломой где-нибудь в углу, а мы сидим тише воды, чтобы ни звука не проронить, ни шевельнутся.

Но все равно наш самый младший братик, тогда ему было два года, а также бабушка с дедушкой умерли от холода и голода, ни могилки, ни места захоронения нам неизвестно. Да и было ли оно? Скорее всего, погибших сжигали. Я недавно читала, что прах советских людей собирали и развеивали над полями Германии, землю удобряли.

В этом концлагере мы пробыли больше года. Никакой надежды на спасение, даже самой маленькой, не было, пожалуй, ни у кого. Испытав и пережив такие ужасы, мы не верили, что придут наши. Но настал тот счастливый день освобождения. Немцы просто удрапали из концлагеря, слава Богу, хоть не сожгли все за собой, как это было в других концлагерях. А наши, советские солдаты, как сейчас помню, пришли к нам все в белых одеждах, почему – до сих пор не знаю, может, это была одежда разведки…

Из концлагеря в свое село мы возвращались пешком, и по пути увидели такое, что никогда не забыть: рвы и ямы были заполнены сотнями трупов советских людей, сверху закиданных ветками.Стояли сожженные танки, из люков которых выглядывали обгоревшие тела наших танкистов.

Ни одного дома в нашей деревне не осталось. Мы вернулись в свой погреб, откуда и ушли. Ни одного дерева, кормиться нечем… мы ели траву, которая росла на человеческих трупах. Мама с сестрой и братом уплывали на другой  берег Дона и разбирали блиндажи, переправляли на нашу сторону доски и бревна. Так потихоньку отстроили дом, все под одной крышей стали жить. Маминого брата, как только ему исполнилось 18 лет, забрали на фронт, он погиб совсем мальчишкой.

К счастью, после окончания войны вернулся с фронта наш отец, семья воссоединилась и вскоре даже родилась младшенькая сестренка.

А я до сих пор думаю: это ж какая-то сила духа была в наших людях в борьбе за жизнь! Они были настолько истощены, обессилены, но все равно выживали как могли…

Милые друзья, товарищи, не все показано, не все рассказано в книгах и в кино, что было в концлагерях на самом деле… – вздыхает бывшая узница Евдокия Васильевна.

 

«Долгие месяцы без воды, еды и света»

Детская память Антонины Никитичны Деминой навечно сохранила воспоминания об ужасах концлагеря, даже несмотря на то, что тогда ей было всего три года.

– С октября 1941 по февраль 1942 года наша деревня Панская в Орловской области была захвачена немцами. В доме нашей семьи фашисты устроили штаб, а нас выгнали из дома, и нам пришлось жить у соседей в погребе. Жили впроголодь.

Однажды ночью всех жителей деревни собрали вместе и погнали полем до соседнего села. Это был конец 1942 года… Маленьких детей родители вели за руку, грудничков несли на руках, – пересказывает события тех ужасных лет собеседница.

Несколько дней семья Антонины Никитичны прожила на станции Глазуновка, и всё это время станцию бомбили немецкие самолеты.

Ну а потом всех, кто остался в живых, немцы согнали к железной дороге и как скотину погрузили в товарные вагоны. Людей повезли в Белоруссию. По пути эшелон бомбили, и все ждали смерти. На Белорусской земле узников пересортировали, добавили еще людей и повезли в Литву.

– Первый концлагерь представлял собой большое здание из красного кирпича, огороженное в несколько рядов колючей проволокой. Кормили всего лишь раз в сутки какой-то баландой. Среди заключенных было много больных, поэтому всех поместили на карантин, который продолжался с апреля по июль 1943 года. Так записано в документе, который мне выдали после окончания заключения.

В разгар лета семью нашей героини отправили в Германию, в район города Тельзита. В немецкой деревне Бретания взрослых заключенных заставляли работать на полях, ухаживать за скотиной. Детей же запирали под замок и держали в жутких условиях.

От тяжелой жизни многие детишки умирали, почти все сильно болели. Даже тем, кому удалось оправиться от болезней, на всю жизнь «заработали» проблемы со здоровьем. Так, сама Антонина Никитична переболела в концлагере корью, после перенесенного заболевания у нее очень сильно пострадало зрение…

После жизни взаперти маленькую девочку ждали впереди новые испытания. Вместе с семьей ее перевезли в польский город Гдыня в очередной концлагерь.

– Нас всех разместили в деревянных бараках, загороженных несколькими рядами колючей проволоки. Было очень холодно и ни малейшей возможности согреться, мы сидели на нарах, прямо на голых досках. Заключенных кормили очень плохо, мы постоянно испытывали чувство голода. Но это было не так страшно: худшее нас ждало впереди.

Когда наши советские войска подходили к Польше, фашисты всех узников из бараков загнали в подземелье. Без воды, еды и света там мы находились с конца 1944 по апрель 1945 года. Я до сих пор  не понимаю, как мы тогда выжили.

Наверное, каким-то чудом мы дождались освобождения… Нас вызволили русские солдаты, отвезли на сборный пункт, где всех бывших заключенных привели в порядок и накормили. Затем нас посадили в вагоны и повезли домой, в Россию.

Семья женщины вернулись в родную деревню, но она, также как практически все советские села, была сожжена, кругом все заросло бурьяном, одни окопы кругомда на окраине подбитые русские и немецкие танки.

Крыши над головой не было, есть нечего,но надо было как-то дальше жить. Женщины рубили хворост, плели плетень, мазали глиной, делали жилье. Вот так начиналась мирная жизнь.

Родиться в концлагере и выжить

Жизнь Лидии Ивановны Федоренко началась с концлагеря Белосток, который находился в Польше: там она родилась и чудом выжила, поэтому обо всех ужасах знает только по рассказам своей мамы.

Концлагерь, в котором находилась вся семья (родители и трехлетняя сестра) располагался почти на границе с Брестом. Когда советских людей освободили из заточения, ей было всего полтора годика.

 

– Мама рассказывала, что я чудом выжила, так как в концлагере сильно болела. Дети каждый день умирали от голода и болезней. Старшая сестренка приглядывала за мной в бараке, пока родители гнули спину на работе. Всегда хотелось есть. Как мама говорила, нас кормили какой-то баландой с опилками и  маленьким кусочком хлеба, – делится воспоминаниями Лидия Ивановна.

После освобождения, как практически и все семьи, они вернулись на  совершенно пустое место, в деревню, где всё было разбито и разграблено. И жизнь пришлось начинать сначала…

 

От воспоминаний слезы трудно сдерживать…

Сегодня все три героини материала живут в Благовещенском специальном доме для одиноких престарелых «Ветеран», именно там мы с ними и встретились.

– У каждой женщины, впрочем, как и у всех постояльцев, своя отдельная уютная квартира, где есть все для комфортной жизни в преклонном возрасте. Они не чувствуют себя одинокими и покинутыми. Кроме того, что у многих есть родные и близкие, в доме «Ветеран» они всегда находятся под опекой соцработников, – рассказывает директор  Марина Штыкун. –  Сегодня им хоть как-то воздается за загубленное детство и молодость.

Женщины, которые рассказали о себе,  очень общительные и доброжелательные. Они с удовольствием ходят на концерты и мероприятия, а их в доме «Ветеран» устраивается великое множество – ко всем праздникам и памятным датам. Так что сегодня в их жизни хватает радостных моментов. Но нет-нет, да и всплакнут они горькими слезами, погрузившись в воспоминания о тех страшных годах…

– Степень влияния трагического детства на дальнейшую судьбу бывших малолетних узников, конечно же, велика, ведь до сих пор эти люди не могут вспоминать тот период своей жизни без слез. Но, тем не менее, их дух не сломлен в большей степени благодаря их личным качествам. Им нужно совсем немного, всего лишь доля внимания и элементарная человеческая доброта и понимание, – говорит Елена Цепкова, специалист по социальной работе дома для одиноких престарелых «Ветеран». – Кстати, в память о погибших и выживших мы  оформили экспозицию о наших жительницах, которые имеют  категорию бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками в период Второй Мировой войны. Мы проделали очень большую работу: беседовали с узниками, написали истории-воспоминания о тех страшных годах.

Врезка:

Сегодня в Приамурье проживают 63 человека, имеющих статус «несовершеннолетний узник фашистских концлагерей».

Как отмечают в пресс-службе Министерства социальной защиты населения Амурской области, все они имеют право на льготы, установленные законом. Так несовершеннолетние узники фашизма имеют право на получение компенсации в размере 50 % расходов на оплату жилого помещения и коммунальных услуг.

В преддверии празднования 72-й годовщины Великой Победы бывшие несовершеннолетние узники концлагерей из Приамурья получат по 1000 рублей.

P.S. Автор материала выражает благодарность за помощь и содействие в подготовке материала администрации ГБУ АО «Благовещенский специальный дом для одиноких престарелых «Ветеран».

 

 

Источник новости: http://2×2.su/society/news/-ya-rodilas-v-konclagerei-vyzhila–116619.html